Школа истинного страха - Елена Лисавчук Страница 6

Если до женского корпуса я добралась беспрепятственно, то стоило войти в здание и сделать несколько шагов, как отовсюду послышался торопливый топот девичьих ног, как будто все только и делали, что ждали, когда я приду. Взволнованные девушки, галдя и перекрикивая друг друга, оттеснили меня к входной двери. Судя по вызванной моим приходом суматохе, новости в стенах школы распространяются быстрее любого пожара. Я вдруг ясно поняла – кажется, сегодня моя популярность достигла своего апогея. Но если верить долетавшим до моих ушей обрывкам разговоров, любить меня от этого сильнее не стали, да и меньше тоже.

«Ничего, мы, ведьмы, – стойкий народ, нас этим не проймешь. В конце концов, я прибыла сюда совсем недавно, дружескими связями еще не успела обзавестись, и вообще, у меня есть Аэлита!» – напомнила я себе, что все не так плохо.

Вспомнив о сестре, я насторожилась. Вгляделась в лица присутствующих – Аэлиты среди них не было. Не обращая внимания на летящие в меня вопросы, не реагируя на возмущенные вопли девушек, активно орудуя локтями, я стала прорываться к лестнице, ведущей на верхние этажи. Я не сомневалась, если сестра узнает о произошедшем на полигоне не от меня, конца нотациям не будет. Надо перехватить ее раньше остальных.

С трудом преодолев пост куратора, я медленно двигалась в выбранном направлении, упорно продолжая не замечать сыплющийся град вопросов о произошедшем менее получаса назад. От особо назойливых девиц приходилось отмахиваться руками, как от надоевших насекомых, попутно награждая их проклятием непроходимой икоты. Благо в царившей вокруг суматохе манипуляции с магией остались никем не замеченными, а то бы мне в очередной раз влетело от профессора Баера за неразрешенное использование магии в стенах школы.

Добравшись до лестницы, я под пристальными взглядами девушек, переговаривающихся между собой, поднялась на второй этаж.

Ворвавшись к себе в комнату, я с трудом удержалась от желания громко хлопнуть дверью. Щелчок пальцев – и дверь бесшумно закрылась. Сняв и поставив грязную обувь у двери, расстегивая на ходу передние пуговки платья, я прошла к небольшому шкафу, стоящему у стены напротив кровати. Стянув через голову липкое платье, с отвращением откинула его на середину комнаты, где оно, опустившись грязной горкой, осталось лежать в ожидании прихода привидений.

В школе призванные привидения добровольно исполняли работу обслуги, следя за чистотой, обстирывая всех обитателей. Поэтому уже завтра утром благодаря их стараниям платье, отглаженное и чистое, будет висеть на спинке моей кровати.

Достав из шкафа нижнее белье и свежее полотенце, я отправилась принимать душ.

Упругие струи воды сняли напряжение и усталость. А ощущение чистоты наполнило каждую клеточку тела приятной негой. Облачившись в нижнее белье, в приподнятом настроении я вышла из ванной.

Вооружившись расческой, я остановилась напротив настенного зеркала и принялась за свою гриву. Как назло, длинные, вьющиеся, доходящие до середины спины волосы совсем не поддавались расческе, узлами опутывая ее. Чем резче были мои движения, тем меньше волос оставалось на голове.

Никогда бы не подумала, что обыденная процедура, как расчесывание волос, может быть настолько болезненной.

Закончив с экзекуцией, я вернула расческу на прикроватную тумбочку. На сушку волос не осталось ни минутки, приближалось время обеда и время отработки наказания. Магическая сушка отпадала – с моими-то способностями к магии риск остаться без волос слишком велик. Собрав волосы в хвост на макушке, я привычным движением стянула их резинкой, и слегка влажные тяжелые пряди упали на спину.

Вернувшись к шкафу и покопавшись в нем немного, я выудила на свет черные зауженные брюки, приталенную рубашку с воротничком-стойкой и пиджачок песочного цвета. Натянув чистые вещи, бросила беглый взгляд на свое отражение в зеркале и, довольная полученным результатом, сунула ноги в чистую пару туфель, намереваясь отправиться на поиски сестры.

Раздался стук в дверь. Я открыла и посторонилась, пропуская встревоженную Аэлиту, которая ворвалась в комнату, с грохотом захлопнув дверь. Обреченно прислонившись спиной к косяку, я смотрела на сестру, нисколько не сомневаясь в цели ее прихода. Пройдя на середину комнаты, Аэлита резко повернулась ко мне, отчего ее длинные белокурые волосы взметнулись вверх. Вьющиеся локоны раньше ее раздражали, а теперь она с гордостью выставляла их напоказ.

– Ты в порядке, Лиа, – с облегчением и толикой обреченности произнесла она.

– А что со мной может случиться? – с наигранной беспечностью ответила я и выжидательно посмотрела на сестру.

– Ты правда не понимаешь или смерти своей ищешь? – ткнув в меня пальцем, взволнованно поинтересовалась Аэлита. – Недалекие орки – и те знают, что не стоит возражать магистру Авурону и надеяться, что все сойдет с рук!

Непривычно было видеть всегда собранную сестру такой взвинченной.

– Все не настолько плохо, Аэлита. Он вовсе не кровожадный, слухи о его беспощадности сильно преувеличены, – как можно убедительнее произнесла я.

«Самой бы в это еще поверить. Но чего не скажешь ради спокойствия сестры».

– Да? Ты скажи это тем бедолагам, которые бегут наперегонки, стоит им узнать, что они вызвали недовольство магистра Авурона одним своим существованием. А может, ты это объяснишь жадным до власти мятежникам, переметнувшимся на сторону врагов королевства Риас, которые тоже, заслышав имя магистра Авурона, пытаются покинуть поле боя, спасая свои шкуры? Хотя нет, давай мы лучше тебя к ним отправим – для обмена опытом. Быть может, тогда ты поймешь, как глупо ведешь себя, провоцируя темного магистра.

– Я бы с удовольствием, но не могу. Мне тут предложили пару недель на кухне поработать, – лукаво улыбнулась я, – поэтому придется повременить с «опытом».

– А это очень даже неплохо, – не скрывала своей радости Аэлита. – Тогда у тебя останется меньше времени на глупости.

Опасения сестры мне были ясны и понятны. Нас с Аэлитой связывали не столько трепетные сестринские чувства, сколько «родственные нити», порождающие глубокую эмоциональную связь, объединяя всех валькирий воедино. Когда, умирая, валькирия возносится в Валхаллу, все остальные «сестры» острой, пронизывающей сознание болью чувствуют, как разрывается с ней связь. Одновременно с пониманием, что ее больше нет в этом мире, исчезает ее частица, крупица души каждой валькирии. Отсюда и обостренное желание оберегать друг друга.