Приключения оборотней - Галина Черная Страница 6

— Не стреляй, Алиночка! — Профессор повис на моей правой руке. — Лазер только злит его. Такой монстр нам еще не встречался…

— А что делать? Ждать, пока этот глиняный урод не оставит меня вдовой, я не намерена!

— Нам срочно нужен совет ребе! — выкрикнул кот, пряча Ганешу в ближайшую урну и чисто по-кошачьи забрасывая его мусором. — Продержитесь еще немного, я быстро! Узнаю букву и бегом назад!

— Какую еще букву?

— Которую надо стереть со лба Голема, чтобы слово «жизнь» превратилось в слово «смерть»! Классический способ, описанный в художественной литературе, стопроцентная гарантия.

— А где он, твой ребе?

— В такое время, наверное, уже дома.

— Если не ночует в синагоге. — Я убрала бластер и, примериваясь, подняла один из булыжников, вывороченных из мостовой. — Мог бы хоть телефончик оставить.

— Давай спросим у этих мудрых еврейских женщин!

— Вэк?! — оглянулась я. Улица вообще-то была пуста, но в близстоящем доме, на балконе второго этажа, стояли две бабушки — божьих одуванчика, флегматично обсуждая происходящее.

Наш хвостатый юдофил пал перед ними на колени, умоляя сообщить адрес раввина. К моему немалому удивлению, бабульки даже не вздрогнули при виде говорящего кота, а лишь пустились в долгие неспешные препирательства…

— Да, есть тут у нас один мудрый ребе, но живет он далеко.

— Есть и другой, он не то чтобы очень, зато живет близко.

— Ха, кто мне это говорит?! Ему нужен мудрый совет, а что ему насоветует твой ребе, это я себе очень представляю…

— Зато не надо бежать на другой конец Праги.

— Да, но тот ребе мудрый!

— Ой, мама, хвала небу, ты этого не слышишь… Он же пьет!

— Так все пьют, даже ты!

— Но я не ребе, а такому красивому котику нужен он, причем трезвый, а не в финскую гавань…

Агент 013 слушал, сев на хвост и переводя тупеющий взгляд с одной советчицы на другую. Старушки не обращали на него никакого внимания…

— Может, вы все-таки уже определитесь?! — наконец взмолился он.

— Мне этот кот сразу понравился, — тут же отреагировала одна бабулька. — Такой вежливый. Так внимательно слушает.

— Наверное, из хорошей еврейской семьи, — согласилась ее подружка.

— Где живет ребе?! — в полный голос заорал агент 013, вставая на задние лапы.

Ага, проняло! Я чуток отвлеклась, зашвырнув в Голема уже четвертый булыжник, но все равно следила за котиком краем глаза…

— Третий дом по левой стороне улицы, — сжалились еврейки. — Но это не самый мудр… Зато самый близкий, хоть и пье…

Профессор дунул на третьей космической, едва ли не оставляя за собой мультяшную пыль столбом. Его разговор с ребе я воспроизвожу исключительно со слов кота. Он мог и приврать, поэтому не судите меня строго.

Все началось с того, что на стук в дверь никто не отозвался. Пусик постучал еще раз, погромче и подольше — результат ноль. В третий раз он уже барабанил так, словно хотел вынести дверь и развалить весь дом на фиг!

— Я слышу тебя, сын мой! — В дверном проеме возник седой старик с длинными пейсами и мудрыми глазами. — Ты стучишь ночью, ты хочешь…

— Да, хочу! — взвыл агент 013.— Мне нужна помощь, вернее, совет!

— Не спеши, отдышись, выровняй дыхание. Если хочешь стать евреем, ты должен иметь терпение, потому что, когда ты станешь одним из нас, оно тебе очень пригодится.

— Я не хочу стать евреем! — опешил кот.

— Зачем же тогда ты стучал три раза? — хитро улыбнулся ребе. — По нашему древнему обычаю, это значит, что ты желаешь вступить в ряды нашего богоизбранного народа.

— Какой еще богоизбранный народ? Я всего лишь…

— Ах, ты ничего не знаешь о нашем богоизбранном народе? Сейчас я тебе расскажу вкратце. Все началось с того, что Яхве на небесах стало скучно и он решил, что нет ничего веселее, как создать евреев, для начала хотя бы двух, и посмотреть, как они размножаются. Ну в целом оно у них получилось, а там уж пошло-поехало. Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его, Иуда родил Фареса и Зару… Спору нет, это веселье продолжается уже не одно тысячелетие после Сотворения мира. И вот когда наконец…

Кот в ярости прыгнул на шею ребе, сгреб его за воротник и, тряся как грушу, заорал самым антисемитским тоном:

— А ну цыц, еврейская морда! И слушай сюда — или ты мне сейчас скажешь, где и какую букву надо стереть на лбу Голема, чтобы его остановить, или сегодня же в твоем доме все будут плакать, а один ты лежать в гробу с блаженной улыбкой на лице!

— Ладно-ладно, ша! К чему весь этот кипеж? Я все скажу, — добродушно согласился старый еврей, мягко высвобождаясь из когтей кота. — Но имей в виду, так ты никогда не станешь евреем…

Глянув в мутные от гнева круглые глаза Профессора, ребе решил не искушать судьбу дальше и быстренько назвал нужную букву. Кот с трудом отцепился от мудрого старца и, задрав хвост, дунул по улице нам на выручку.

А битва меж тем набирала обороты…

— Ну? Ты узнал?

— Да, хотя это стоило мне десятка нервных клеток точно, нужно убрать букву… э-э… мм… сейчас-сейчас… забыл!

— Тогда мы просто разнесем ему башку, глядишь, и сотрем нужную букву, — прорычал избитый и обессиленный командор.

Мы встали с мужем плечом к плечу, встречая очередную атаку Голема. Алекс забрал у меня бластер (свой он потерял на кладбище) и взял великана на прицел, а я, порыскав в кармане, вытащила сувенирный маятник для гадания и, раскрутив его над головой, как Давид против Голиафа, швырнула его и совершенно случайно попала чудовищу в глаз. Он на несколько минут забыл о нас, выковыривая из-под пылающего века кусок меди.

— Браво, моя девочка!

Обернувшись на восторженный комплимент Пусика, я боковым зрением увидела тот же самый пронзительный взгляд красных глаз и ту самую противную крысу-переростка, которая дирижировала надгробиями на кладбище. Стоя на решетчатой ограде, она делала те же самые пассы, но уже в сторону Голема. Так вот кто им управляет, как марионеткой с Карлова моста…

— Это не простая крыса, а колдун или оборотень! — крикнула я агенту 013, видя, как хищница кинулась наутек и ловко вскарабкалась на ближайшую плиту. — Мурзик, фас!

Котик отважно бросился вперед, в одном прыжке взлетел на урну, с нее на крышу сувенирного ларька, а уже оттуда на кладбищенскую ограду и красивым ударом карате на лету едва ли не вышиб челюсть превышающей его по размерам твари. Та пыталась защищаться — повинуясь ее лапкам, земля разверзалась, как будто двигались не могильные плиты, а тюфяки, они менялись местами, вставали дыбом, исчезали в провалах… Человек бы здесь не прошел, на такое был способен только наш кот, ловко прыгавший с плиты на плиту в охотничьем азарте погони!