Американские боги - Нил Гейман Страница 6

Потом он опять задремал, и ему приснилось, что он снова в тюрьме, и в очереди к обеденной раздатке Ловкий шепчет ему на ухо, будто кто-то с кем-то заключил пари на его жизнь, но кто это сделал и по какой причине, Тень никак не мог понять; когда он проснулся, самолет уже заходил на посадку.

Еще не успев вполне прийти в себя, щурясь на яркий свет, он вышел из самолета.

Все аэропорты, подумал он, похожи один на другой. Неважно, где ты — ты в аэропорту: стены и переходы, выходы на посадку и комнаты отдыха, киоски с газетами и лампы дневного света везде такие же. Один аэропорт есть точная копия любого другого аэропорта. Проблема только в том, что летел он совсем не сюда. Этот аэропорт был слишком большой, здесь было слишком много посадочных площадок, и людей вокруг тоже слишком много.

— Простите, мэм…

Женщина подняла на него глаза, оторвавшись от клавиатуры компьютера.

— Да?

— Что это за аэропорт?

Она удивленно подняла бровь, видимо, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно, а потом ответила:

— Сент-Луис.

— А мне казалось, мой самолет летел в Игл-Пойнт.

— Да, летел. Его перенаправили сюда из-за грозы. Вам что, не объявили об этом на борту?

— Может, и объявили. Я спал.

— Поговорите вон с тем человеком, в пальто.

Ростом человек оказался почти вровень с Тенью. Вид у него был как у отца семейства из какого-нибудь сериала семидесятых годов: он вбил что-то себе в компьютер и велел Тени срочно бежать — бегом! — к выходу на посадку в самом дальнем конце терминала.

Тень рванул через зал, но когда добежал до нужной двери, ее уже успели закрыть. Он стоял и смотрел сквозь стекло, как его самолет выруливает на взлетную полосу.

Женщина в отделе помощи пассажирам (невысокая, русоволосая, с бородавкой на одной ноздре) пошушукалась с еще одной женщиной, куда-то позвонила («Нет-нет, не получится. Они его только что отменили!»), а потом распечатала для Тени еще один посадочный талон.

— Надеюсь, хоть этот сработает, — сказала она. — Мы сейчас позвоним на посадку и скажем, чтобы они вас дождались.

Тень почувствовал себя горошиной, которую гоняют по столу между трех стаканчиков, или картой, которую затасовали в колоду. Он опять помчался через весь аэропорт, чтобы в итоге прибежать чуть ли не в то же самое место, откуда стартовал.

Маленький человечек за посадочной стойкой заглянул в его талон.

— Вас-то мы и ждали, — утвердительно кивнул он, оторвав от талона корешок с номером места, на котором Тени предстояло лететь дальше, — 17D. Тень быстрым шагом двинулся вперед, и у него за спиной закрыли дверь.

Он прошел через салон первого класса, в котором было всего четыре кресла, и три из них заняты. Сидевший рядом с пустым креслом бородач в светлом костюме поднял голову, когда Тень проходил мимо, ухмыльнулся и постучал пальцем по стеклышку часов: опаздываем, молодой человек.

Да, да, конечно, я тебя задерживаю, подумал Тень. Пусть это будет самой большой из всех твоих неприятностей.

Он пошел дальше: самолет, судя по всему, был заполнен почти до отказа. Собственно, дошло вдруг до Тени, не почти, а точно до отказа, и на месте 17D сидела какая-то средних лет женщина. Тень показал ей корешок посадочного талона, она показала ему свой: места были двойные.

— Вы не могли бы занять свое место? — попросила его стюардесса.

— Нет, — ответил он. — Боюсь, не мог бы.

Она поцокала языком, сличила корешки, повела его обратно по проходу и указала рукой на пустующее кресло в первом классе.

— Такое впечатление, что у вас сегодня счастливый день, — сказала она. — Принести вам чего-нибудь выпить? Осталось несколько минут до взлета. И сдается мне, после такой беготни вам это не повредит.

— Тогда принесите, пожалуйста, пива, — сказал Тень. — Любого, какое найдется.

Стюардесса ушла.

Бородач в светлом костюме, который сидел в соседнем кресле, снова постучал ногтем по стеклышку наручных часов. Это были «Ролекс», черные.

— Опаздываем, — сказал бородач и расплылся в широченной ухмылке. Дружеским этот оскал назвать было никак нельзя.

— Простите?

— Я говорю — опаздываем!

Стюардесса сунула Тени в руку стакан с пивом.

Псих какой-то, подумал было Тень, но потом решил, что скорее всего бородач имеет в виду, что целый самолет был вынужден ждать одного единственного опоздавшего пассажира.

— Простите, если я вас задержал, — вежливо сказал он. — Вы очень спешите?

Самолет попятился от стенки терминала. Вернулась стюардесса и забрала у Тени стакан. Бородач осклабился ей и сказал:

— Не беспокойтесь, я его из рук не выпущу, — и она не стала отбирать у него стакан с «Джек Дэниелз», хотя и попыталась что-то объяснить насчет правил поведения на борту — впрочем, у нее это вышло не слишком убедительно. («Послушай, дорогуша, я сам буду судить, что мне можно, а чего нельзя».)

— Время и впрямь пищит, — сказал бородач. — Но дело не в этом. Я просто беспокоился, вдруг ты и на этот самолет опоздаешь.

— Очень любезно с вашей стороны.

Самолет вырулил на взлетную полосу и остановился, нетерпеливо гудя моторами.

— Хрена лысого любезно, — сказал человек в светло-сером костюме. — У меня для тебя есть работа, Тень.

Рев моторов. Маленький самолет рванул вперед, вдавив Тень в спинку сиденья. И как-то вдруг они оказались уже в воздухе, и огни аэропорта скользнули назад и вниз. Тень посмотрел на сидящего рядом с ним человека.

Волосы седые, с рыжеватым отливом; борода — скорее двухнедельная щетина — рыжая с проседью. Лицо морщинистое, квадратное, глаза блекло-серые. Дорогой, по крайней мере на вид, костюм цвета растаявшего ванильного мороженого. Темно-серый шелковый галстук, на булавке — серебряное дерево: ствол, ветви, мощные длинные корни.

Стаканчик с виски он держал в руке, и за время взлета не расплескал ни капли.

— Не хочешь поинтересоваться, что за работа? — спросил он.

— Откуда вы знаете, кто я такой?

Бородач усмехнулся.

— Узнать, как человека зовут, проще всего на свете. Память, умение мыслить логически, чуть-чуть удачи — всего понемножку. Ну, про работу-то будешь спрашивать?

— Нет, — ответил Тень. Стюардесса принесла ему еще пива, и он сделал первый глоток.

— А что так?

— Я лечу домой. Работа у меня там будет. И никакой другой работы мне не надо.

Улыбка на морщинистом лице собеседника ничуть не изменилась, по крайней мере внешне, но теперь Тени стало казаться, что их беседа бородача забавляет.