Знак Потрошителя - Диана Удовиченко Страница 6

Ей не сиделось спокойно. Хотелось действовать. Джек Потрошитель, только подумать… Насте всегда было любопытно, что движет серийными убийцами. С одной стороны, это был вполне профессиональный интерес, с другой – ее одновременно пугала и завораживала логика больного разума. А сейчас появилась уникальная возможность раскрыть личность одного из самых знаменитых убийц в истории человечества! Ведь Джек Потрошитель так и не был пойман.

Вспомнив все, что знала об этом деле из книг и учебников криминалистики, Настя вышла на улицу, купила несколько свежих газет. Вернувшись, уселась в кресло, принялась изучать прессу. Газеты не сообщали никаких деталей, которые не были бы ей известны. Отложив их, Настя отправилась в кухню. Надо было приготовить обед к возвращению мужчин.

Здесь выяснилось одно печальное обстоятельство: миссис Хадсон совершенно не умела готовить. И сколько Настя ни старалась воспользоваться собственными кулинарными талантами, ничего не выходило. К тому же здесь не было ни миксеров, ни блендеров, ни знакомых продуктов, к которым она привыкла. Набор запасов не радовал многообразием: купленная утром камбала и килограмма два картошки. Рыба получилась недожаренная, картофель пригорел. Пришлось отправить обед в мусор и начать все заново. Истратив все продукты и весь запас табуированной лексики, Настя наконец сумела сварганить что-то более-менее приличное на вид.

Ближе к пяти вечера раздался стук дверного молотка. Девушка кинулась к двери, распахнула ее – на пороге стояли Сенкевич с Данилкой. Беглый олигарх выглядел довольным и умиротворенным, а вот Дана, кажется, снова мучила ломка.

Впустив их, Настя отправилась на кухню. Вернувшись, обнаружила мужчин в кабинете Холмса. Остановилась у кресла, в котором с видом умирающего сидел друг, и задумалась. Чем можно облегчить страдания наркомана в ломке? Дома было бы понятно: отправить в реабилитационный центр. А здесь какие могут быть методы?

– Ему надо поесть, – заметил Сенкевич, который, похоже, размышлял о том же.

– Данилка, встать сможешь? – деловито осведомилась девушка. – Ужин стынет ведь.

Дан честно попытался приподняться в кресле, но со стоном покачал головой. Стены комнаты больше уже не безобразничали, как утром, но слабость была невыносимая.

– Хорошо. – Настя подхватила друга под правую руку, обняла, подставила плечо, прикрикнула на Сенкевича: – Давай, берись с другой стороны, потащили.

Вдвоем они выковыряли Дана из кресла, поволокли к двери. Он едва перебирал ногами. Очевидно, дело было не только в ломке, но и в продолжительной голодовке. Память Холмса опять выключилась, и это неудивительно – в таком-то состоянии. Посмотрев на состояние Дана, Настя сделала вывод: сыщик быстро и целенаправленно убивал себя.

– Вы, мой друг, вроде тощий, как селедка, а весите немало, – путая свою манеру говорить с докторской, заметил Сенкевич. – Видно, го-го-го… – Он опять принялся заикаться, потом, сдавшись, поправился: – Экскрементов в вас много.

– На себя посмотри, – оскалилась Настя. – Надулся, как павлин в курятнике. И зубы-то не заговаривай, я с тобой еще не закончила.

Сенкевич, сочтя за благо не отвечать, мирно уточнил:

– Кстати, что у нас на обед?

– Fish and chips, что ж еще, – пропыхтела Настя. – Бэрримор готовит гораздо лучше, зря вы отпустили его проведать родственников в Дартмуре.

– Бэрримор? – очнулся Дан, болтавшийся на плечах друзей. – Он же не наш дворецкий, ну, то есть не Холмса. Он служит в Баскервиль-холле.

– Служил, пока не сгорел Баскервиль-холл, дорогой друг, – церемонно проговорил Сенкевич. – Теперь он служит у нас. Ну вот, столовая, дошли.

Дана усадили за стол, на котором стояли тарелки с кусками рыбы и жареным картофелем, на вид слегка подгоревшим. Еда выглядела не особенно аппетитно. Судя по всему, Сенкевич думал так же.

– Миссис Хадсон не умеет готовить, – пожала плечами Настя. – Теперь здесь я, и все со временем наладится, но сегодня придется обойтись этой гадостью.

– Значит, у нас служит Бэрримор, – задумчиво сказал Дан. – Чего я еще не помню?

– Мы оба, – поправила Настя и бросила угрожающий взгляд на Сенкевича. – Рассказывай.

Тот поправил и без того безупречный галстук, развернул салфетку, вежливо улыбнулся:

– Итак, что бы вы хотели знать в первую очередь, друзья?

– Холмс, Уотсон и миссис Хадсон действительно существовали? – спросила Настя. – Потому что иначе я не понимаю…

– Пожалуй, на этот вопрос невозможно ответить без небольшого предисловия, милая леди. Дело в том, что в Японии эпохи Токугава я действительно получил некоторые новые сведения, которыми не успел поделиться с вами. Это ничуть не означает моей злонамеренности…

– Короче. – Настя предупреждающе выставила вилку.

– В общем, все не так, как я думал, – вздохнул Сенкевич. – Я встретил одного человека, который объяснил: путешествия во времени невозможны.

– То есть? – насторожился Дан. – А где же?..

– В другом мире, дорогой Холмс, то есть капитан. Мы путешествуем не по эпохам, а по параллельным мирам. Все они похожи на наш, но есть отличия. Почему бы не существовать реальности, в которой живут персонажи Конан Дойла? Есть ведь теория о том, что писатели способны силой воображения создавать настоящие миры. А есть еще такая: писатель вовсе не придумывает героев и их историю, он только получает сигнал из некоего информационного пространства, служит как бы передатчиком информации о другой реальности.

– И если так, то существуют миры книг любого писателя? – Пораженная этой мыслью, Настя застыла с поднятой вилкой.

– Например, мир Толкиена, – усмехнулся Дан. – Орки, эльфы, хоббиты…

– Или Кинга, – поежилась Настя. – Вампиры, инопланетные монстры, томминокеры, буки под кроватями.

– Это еще что… – вмешался Сенкевич. – Представьте себе мир Лорел Гамильтон. Вот уж где веселуха!

– Что же получается? Каждый раз, когда какой-нибудь убогий графоман пишет очередную сказку, рождается новый мир? – ужаснулась Настя.

– Не дай бог! – Дан, хорошо знакомый с русским фэнтези, даже на время позабыл о ломке. – Эльфодраконы, черные властелины с нежной душой, выращивающие розы на заднем дворе зловещего замка, и валящиеся на них с неба тупые, хамоватые рыжие попаданки.

– Погодите. – Настя перешла к сути вопроса. – И сколько всего этих миров?