Седьмой сын - Джозеф Дилейни Страница 6

– Ну наконец-то проснулся, – усмехнулся Ведьмак. – Когда пробьет двенадцать часов, возьми свечу и иди в подвал. А пока можешь поспать, если, конечно, у тебя получится. Ну а теперь слушай меня внимательно – ты должен запомнить три важные вещи: дверь никому не открывай, даже если стучать будут очень настойчиво, и не опоздай спуститься в подвал.

Он сделал шаг к двери.

– А что третье? – крикнул я в последний момент.

– Свеча, парень. Ни в коем случае не дай ей погаснуть…

После этих слов Ведьмак скрылся в ночи, и я остался один. Я осторожно взял свечу, подошел к двери, ведущей на кухню, и заглянул внутрь. Там не было ничего, кроме каменной раковины. Задняя дверь казалась закрытой, но сквозь щели завывал ветер. Справа я увидел еще две двери: ближняя ко мне была заперта, но другая – открыта, и за ней я увидел деревянную лестницу, ведущую в комнаты наверху.

Запертая дверь меня насторожила, и я решил украдкой заглянуть за нее. Я взялся за ручку и потянул изо всех сил – она поддавалась с трудом, и на мгновение мне даже показалось, что кто-то держит ее с другой стороны. Я потянул еще сильнее, и дверь распахнулась, отчего я потерял равновесие и чуть не уронил свечу.

Черные от пыли каменные ступеньки вели вниз. Они уходили в темноту подвала, поэтому я не мог ничего рассмотреть. Оттуда повеяло холодом, и свеча опять едва не погасла. Я быстро захлопнул дверь и вернулся обратно в комнату.

Аккуратно поставив свечу в дальний угол и убедившись, что она не упадет, я стал искать место для сна. Выбор был небольшой: спать на грязной соломе я не хотел, поэтому устроился посередине комнаты. Плитки пола были жесткие и холодные, но я все же закрыл глаза и попытался заснуть: хотелось хоть ненадолго оказаться вдали от этого мрачного дома, а проспать полночь я не боялся.

Обычно я засыпаю быстро, но на этот раз так не случилось. Я дрожал от холода, а сильный ветер сотрясал стекла. За стенами что-то шуршало, и я пытался успокоить себя, что это просто мыши – на ферме их было много, поэтому я привык к таким незваным гостям. Вдруг из темноты подвала послышались новые пугающие звуки. Сначала они были еле слышны, но постепенно шум становился все громче, и у меня больше не осталось сомнений: в подвале происходит нечто зловещее. Кто-то рыл землю острой железной лопатой: сначала было слышно, как она ударяется о камень, а затем со скрежетом вонзается в твердую почву.

Шум продолжался несколько минут и закончился так же внезапно, как и возник. Наступила тишина, даже мыши прекратили свою возню. Все в доме будто затаило дыхание, в том числе и я.

Тишину разорвал громкий удар, а затем еще несколько… ближе и ближе… Кто-то поднимался по лестнице из подвала.

Я схватил свечу и бросился в дальний угол. Чьи-то тяжелые шаги были слышны все громче и громче. Кто рыл землю в темном подвале и кто сейчас поднимается по лестнице… кто или… что?

Я слышал, как хлопнула дверь, и шаги раздавались уже на кухне. Я вжался в угол, стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Дверь в кухню вот-вот откроется…

Раздался леденящий душу скрип, дверь медленно отворилась, и кто-то вошел в комнату. Я почувствовал, как повеяло холодом – тем самым холодом, который сопровождает появление существ из потустороннего мира. Что-то подобное происходило на холме Палача, только на этот раз холод был в несколько раз сильнее.

Я поднял свечу, и на стенах и потолке заплясали жуткие тени.

– Кто здесь? – спросил я дрожащим голосом. – Кто здесь?

Ответа не последовало, даже ветер за окном стих, и дом замер в испуганной тишине.

– Кто здесь? – снова спросил я.

Опять молчание. Шаги приближались, теперь я услышал чье-то тяжелое дыхание – как будто лошадь тащила в гору непосильную ношу. Должно быть, неизвестное существо было огромных размеров.

В последний момент шаги изменили направление и замерли у окна. Я затаил дыхание. Мне казалось, будто существо дышит за нас обоих, вбирая воздух в легкие огромными глотками и не в силах насытиться.

Когда я был уже на грани обморока, раздался печальный и грустный вздох. Я еще раз услышал скрип невидимых башмаков по плиткам пола, и существо двинулось от окна к двери, в сторону лестницы, ведущей в подвал. Шаги затихли, и я наконец-то снова мог дышать.

Я понемногу приходил в себя: сердце перестало бешено колотиться, а руки – трястись. Нужно было собраться и успокоиться. Если это худшее из того, что ждало меня сегодня, – что ж, я справился с испытанием, хоть и сильно испугался. Но раз я хочу стать учеником Ведьмака, значит, к подобным местечкам пора привыкать – ведь это часть моей работы.

Минут через пять я почти успокоился и даже попытался заснуть, но, как часто говорит мой отец, «зло не дремлет». Наверное, я сделал что-то не так, потому что тишину вновь нарушили странные звуки. Сначала они были едва слышны – как если бы кто-то робко стучал в дверь. На мгновение стало тихо, но потом стук повторился. Опять тишина – и три отчетливых удара, теперь ближе. Тишина – и три удара в дверь.

Я сразу понял, в чем дело. Кто-то колотил во все двери на улице, постепенно приближаясь к дому номер тринадцать. Через пару мгновений в дверь постучали, да с такой силой, что проснулся бы и мертвый. А вдруг существо из подвала выйдет на шум? Кого нужно бояться больше: того, кто стоит за дверью и хочет войти, или того, кто сидит в подвале и мечтает выйти на свободу?

Неожиданно все прояснилось – за дверью я услышал до боли знакомый голос:

– Том! Том! Открой дверь! Впусти меня!

Это была мама. Я был так рад ее появлению, что, не раздумывая, бросился к двери. На улице шел дождь, и она наверняка промокла до нитки.

– Быстрее, Том! Я не могу больше ждать! – звала мама.

Я уже взялся за задвижку, как вдруг вспомнил предупреждение Ведьмака: «Дверь никому не открывай, даже если стучать будут очень настойчиво…»

Но разве мог я оставить маму на темной улице?

– Ну же, Том, впусти меня! – вновь позвал голос.

Я глубоко вздохнул, пытаясь обдумать происходящее. Здравый смысл говорил, что это не может быть мама. Зачем ей так долго идти следом за нами? Откуда она могла узнать, куда мы направляемся? К тому же она не отправилась бы в такой опасный путь в одиночку, Джек или папа непременно пошли бы с ней.

Нет, это было что-то другое: у него не было рук, но оно стучало в дверь, не было ног, но оно стояло на мостовой.

Звук ударов стал сильнее.

– Пожалуйста, Том, впусти меня! – умолял родной мамин голос. – Как ты можешь быть таким жестоким и черствым? Мне холодно, я устала и промокла.

Вдруг она начала плакать, и тут я окончательно убедился, что это не моя мама. Мама сильная, она никогда не плачет, даже если дела идут совсем плохо.

Вскоре стук стал тише, а потом и вовсе прекратился. Я прилег на пол и снова попытался заснуть, но мне это не удалось – я ворочался с боку на бок, но так и не сомкнул глаз. Ветер бил в окна еще сильнее, и каждые полчаса звонил колокол на церковных часах, напоминая о приближении полночи.