Магия обреченных - Варвара Клюева Страница 6

– Да, мой господин. Но, насколько я понимаю, девочка была лишена этого бесценного Дара?..

Лорд Хедриг насмешливо вздернул бровь.

– Торопишься, купец? Верно, надеешься до ночи добраться до вершины, чтобы сбыть свой товар сайлахам?

Соф Омри улыбнулся шутке не без натужности. Он действительно торопился: действие ликанетты длится три-четыре часа, и к тому времени он рассчитывал выехать за пределы владений Хедрига. Кто знает, что взбредет варвару в голову, когда благодушие, порожденное чудесным снадобьем, рассеется? Можно не сомневаться, старик здорово пожалеет о своей откровенности. Горные лорды непомерно горды, в дела своего рода они никогда никого не посвящают. Они скорее уморят голодом всех домочадцев поголовно, чем пожалуются кому бы то ни было на денежные затруднения. Не нужно обладать особенно живым воображением, чтобы представить, в какую ярость придет лорд Хедриг, когда вернется в обычное свое состояние и вспомнит, какие признания делал презренному нагорну. Но поторапливать хозяина опасно. Вспыльчивый старик легко сменит милость на гнев, и никакой бальзам не поможет.

– Боюсь, мы с сайлахами не сойдемся в цене, мой господин. Умоляю тебя, прости недостойному неуместный вопрос. Больше твой раб не посмеет сбить тебя с пути твоего занимательнейшего рассказа.

– Гм! Ну что же, посмотрим. Итак, стригуньи незаменимы в жизни сгорнов. Девочка, родившаяся с Даром стригуньи, почти всегда становится женой лорда, в крайнем случае – женой наследника. К несчастью, рождаются такие девочки довольно редко, а живут недолго. Стригуньи со средненьким Даром добывают шерсть два-три года, самые одаренные и удачливые – около пяти лет, но рано или поздно и они становятся добычей сайлахов. После гибели стригуньи глава рода долго и трудно ищет новую жену с таким Даром, а найдя – выкладывает ее лорду такую сумму, что всему роду приходится около года жить впроголодь. Но иначе нельзя.

Пятнадцать лет назад у меня погибла очередная жена-стригунья. Я долго искал замену и наконец нашел два варианта. Первый – дочь лорда из северных сгорнов, девица безупречного происхождения и воспитания, но весьма скромного Дара. Зато стоила она целое состояние. Второй – девушка с сильным Даром, зато сомнительного происхождения и совершенно неподходящего воспитания. Она родилась на Плоскогорье и по нелепой случайности росла там же, в доме так называемой целительницы.

Соф понимающе кивнул.

– Вижу, ты наслышан о них, – продолжал Лорд Хедриг. – Даже у вас, нагорнов, они считаются отщепенками, отребьем вне закона, без роду и племени. Что уж говорить о нас! Отец и господин девицы назначил за нее очень умеренную цену, просто смехотворную для ее Дара, но, несмотря на неизменно высокий спрос на стригуний, почти год не мог сбыть ее с рук.

И тут появился я. Лорд Герен, человек чести, предупредил меня, что его дочь упряма, своевольна и совершенно не уважает наши традиции. Полагаю, он без раздумий предал бы ее смерти, если бы не сила ее Дара. На эту-то силу я и польстился. За стригунью с таким Даром обычно просят втрое, а то и вчетверо больше. И я купил ее, решив, что уж что-что, а обуздать строптивую девку всегда сумею.

Надо сказать, что довольно долгое время я не жалел о своем решении. Если не считать незнания наших обычаев и вызывающего неповиновения моим старшим женам, новая стригунья почти не доставляла хлопот. Да, она частенько бывала виновницей домашних склок и, наверное, мне следовало бы обходиться с ней построже, но, признаться, женские дрязги меня никогда не занимали, и я частенько пропускал мимо ушей жалобы жен. Тем более что с появлением Аины условия жизни моего рода значительно улучшились – она приносила в дом больше шерсти, чем все ее предшественницы. И к тому времени, когда в семье появился ребенок-выродок, стригла сайлахов уже семь лет.

Интересно, что новорожденная не имела к Аине никакого отношения. Аина, кстати, не могла иметь детей и совершенно не страдала от этого: младенцы вызывали у нее животную неприязнь. И еще один занимательный факт: родная мать девочки, вторая жена моего сына-наследника, прониклась к ребенку отвращением сразу, едва увидела, и чуть ли не настаивала на немедленном принесении жертвы сайлахам. Видно, чувствовала вину и хотела поскорее избавиться от свидетельства своей неполноценности. Хосын, отец уродицы, не возражал. Я же, вопреки обычаю, решил выждать. Хотел проверить, нет ли у девчонки какого-нибудь исключительного Дара, полезного роду. Но, как можно было догадаться, белый уродец оказался совершеннейшим бездарем. Бледная нежить не оставляет своим жертвам ни единого шанса на спасение.

И тут произошло невероятное. Женщина, младшая жена, да еще чужеземка, словом, существо, по определению не имеющее права голоса в решении дел рода, посмела выступить против воли своего господина и повелителя. По нашему закону я должен был немедленно казнить Аину. Но глава рода – сам себе закон. Напомню, к тому времени Аина работала на наше благосостояние уже семь лет. Семь! А лучшие из стригуний почти никогда не переходят пятилетний рубеж. Я проявил слабость и самоустранился от решения. Подумал, что выродок все равно скоро погибнет, не от болезни, так от голода. Выделять еду для бесполезной роду девчонки я не собирался, а моя строптивая жена не сможет постоянно урезать свою порцию: у нас не принято кормить женщин вдосталь. Голодная баба, как известно, смирнее сытой.

Только с Аиной и это правило не сработало. Она отощала так, что стала похожа на скелет, но уродину выкормила, уж не знаю как. И покорности в ней не прибавилось. Стоило кому-нибудь обидеть девчонку, сумасшедшая баба налетала как вихрь, не разбирая, с кем имеет дело. Она никогда не оставляла свою подопечную на других сородичей, таскала за собой, даже отправляясь на промысел. Уму непостижимо, как это священные сайлахи не растерзали убогую! Ведь у девчонки не было никакой защиты. Я отказывался признавать ее принадлежность к роду и не дал ей даже простенького оберега, который носят самые бесправные домочадцы. Впрочем, никакие обереги не защищают сгорнов от нападения священных сайлахов на их территории… М-да, загадка!

Так или иначе, уродица дожила до семи лет. А минувшей весной случилось неизбежное: Аина не вернулась с земли сайлахов. И девчонка пропала вместе с ней. Надеюсь, священные звери все-таки получили свою жертву, пусть и с семилетней отсрочкой. Хотя не исключено, что девчонка погибла от укуса селейки, в пасти бабура или просто от голода, если дожидалась свою покровительницу за пределами охотничьей территории сайлахов.

– А не может быть, – осторожно начал Соф, – что она…

Он не договорил, опасаясь недовольства хозяина, но лорд Хедриг его понял.

– Выжила? Одна? В горах? Исключено. Говорю же: у нее не было ни еды, ни теплой одежды, ни даже слабенького оберега. В таких условиях взрослый мужчина-сгорн не протянет и нескольких дней, а девчонка пропала почти полгода назад.

Первый советник привстал и с мольбой посмотрел на хозяина.

– Прости своего недостойного раба за немыслимую дерзость, пресветлый лорд, но не мог бы ты?.. – Нагорн выразительно пошевелил пальцами у бедра, намекая на связку айкасов, которую сгорн носил на поясе. – Владыка не простит мне, если я явлюсь пред его очи без девочки или хотя бы точных сведений о ее гибели.