Волчья звезда - Евгений Малинин Страница 6

— Ты можешь рассказывать эту выдумку вот им. — Он коротко кивнул в сторону гуляющих дружинников. — А я знаю, за что и как был наказан Ват. Сейчас ты говоришь, что твой сын возьмет власть, только если он будет ее достоин. Но Святополку только двадцать лет, я посмотрю, как ты заговоришь и что ты… сделаешь, когда поймешь, что у него в стае есть достойные соперники!

Князь в ярости скрипнул зубами и резким движением снова наполнил свой кубок, расплескав вино по скатерти.

— Но это не самое страшное… — медленно, словно бы устало произнес Ратмир и, посмотрев в испуганные глаза княгини, неожиданно спросил: — На сколько, сестрица, увеличилось в Крае количество извергов, ну хотя бы за те годы, которые я отсутствовал?

Княгиня явно растерялась и неуверенно пробормотала:

— Так кто же их будет считать?

— Да, их никто не считает, — с горечью согласился Ратмир. — А стоило бы…

— Зачем? — удивленно переспросила Рогда, а Всеслав, оскалясь в кривой усмешке, зло пробормотал:

— Это еще одна умная догадка моего ученого братца! Он, видишь ли, считает, что изверги могут нам угрожать.

— Да чем же?! — изумленно воскликнула княгиня.

И снова Ратмир задал неожиданный вопрос:

— У тебя сколько детей, княгиня?

— Ты же знаешь, двое, — недоуменно ответила Рогда.

— А сколько в стае еще семей, где было бы двое ребятишек?

Княгиня посмотрела на мужа и чуть пожала плечами:

— Да… вроде бы больше нет таких…

— А вообще, сколько в стае детей?

Княгиня на секунду задумалась, а потом уверенно ответила:

— Двадцать один.

— Ты, Всеслав, гордишься тем, что сейчас в замке пируют почти шестьсот человек… — обратился Ратмир к вожаку стаи. — И вот у этих шестисот человек всего двадцать один ребенок!

— Рогда говорит только о… многоликих!.. — вскинулся уже порядком захмелевший князь. — А маленьких полуизвергов наберется не меньше тысячи!

— А вы полуизвергов принимаете в стаю? — с интересом переспросил Ратмир.

— Редко… — нехотя ответил вожак. — Это роняет престиж стаи!

— Но ты же знаешь, — вмешалась в разговор княгиня, — родить многоликого очень тяжело! Женщине приходится девять месяцев существовать, повернувшись к Миру только одной гранью, а это далеко не каждой по силам!

— Правильно, — кивнул Ратмир, — редкая женщина выдерживает весь срок беременности, потому-то твой случай — двое детей — уникален! А к своим детям от извергинь люди относятся с… презрением!

Он посмотрел по очереди на обоих супругов и огорченно покачал головой:

— Вы вот сказали, что не знаете, сколько в Крае извергов, так я вам скажу. Судя по величине города, их не менее десяти тысяч… Я говорю только о взрослых извергах! Это значит, что княжеский замок окружает, по меньшей мере, четыре с половиной тысячи семей, в каждой из которых от семи до десяти ребятишек!

— Зато изверги живут, в лучшем случае, семьдесят лет, а многоликие в худшем — двести! Да и что могут изверги сделать многоликому? — Князь пьяно расхохотался, и Рогда с тревогой посмотрела на мужа.

— Они уже делают… — спокойно ответил Ратмир. — Посмотрите, вы сами себя называете именем, данным нам извергами — многоликие! А ведь у нас есть и собственные названия для своего рода — люди, первые! Мы не говорим «многоличье» мы говорим — «многогранье», но вы пользуетесь прозвищем, придуманным извергами, и этим, сами того не замечая, уже ставите их на один уровень с собой!

— Как это? — снова удивилась княгиня. — С чего ты это взял?!

— По логике их речи мы — многоликие, они — изверги… Но и те, и другие — люди… человеки! Во всяком случае, изверги считают именно так! И вы, принимая их… терминологию, поддерживаете эту их уверенность!

Рогда растерянно посмотрела на мужа, не зная, что возразить деверю.

— Но ты, брат, видимо, имел в виду другое, — повернулся Ратмир к Всеславу. — Один изверг действительно ничего не может сделать человеку. И двадцать — ничего, и сто… А вот тысяча!..

И он многозначительно замолчал.

Однако Всеслава, видимо, не испугал многозначительный тон брата, подняв руку и покачав пальцем перед носом Ратмира, он заговорил в пьяном кураже:

— Не надо меня пугать, братец! Ты сам прекрасно знаешь, что стоит мне повернуться к Миру другой гранью, и любое оружие извергов, даже если они когда-нибудь научатся владеть оружием, будет бессильно против меня, в худшем случае я получу небольшую рану! Меня, волка, меня, медведя, меня, ивача, не достанет ни одно оружие этого Мира, разве что поцарапает! А вот я, своими клыками, своими когтями, своим клювом, достану любую тварь этого Мира!!! Кроме того, если я посчитаю, что моя стая недостаточно велика, то просто пошлю своих ребят по деревням извергов, и через девять месяцев она станет в два раза больше! Сами изверги прекрасно знают не только то, что они бессильны против нас — людей, но и то, что, если мы захотим, они будут рожать таких, как мы, и при этом еще будут нам благодарны! Да, да, извергини будут счастливы родить ребенка от человека! Так кто кого должен опасаться? — Он посмотрел в лицо брату хмельным горящим глазом и с довольной ухмылкой закончил: — Вот они меня и боятся! Боятся до дрожи в коленках, до холодка вдоль хребта, до пресечения дыхания! Я решаю: жить им или умереть. Так было, так есть и так будет во веки веков!

— Так было, так есть… — спокойно согласился Ратмир. — Но… как верно сказала твоя умница-княгиня, Мир меняется… И кто знает, какие изменения придут в этот Мир завтра?!

Всеслав откинулся на спинку стула и вяло махнул рукой:

— Я смотрю, вас, волхвов, стаи слишком хорошо кормят и у вас слишком мало забот! Вот вам в головы и лезут всякие… странные мысли! Как ты вообще мог додуматься до сравнения человека с извергом?!

Ратмир долго молча смотрел на брата, а затем негромко произнес:

— Вспомни Вата… Он был одним из лучших в стае, а стал извергом! Конечно, он потерял многогранность, но человеческие-то качества у него должны были сохраниться! И он не покончил с собой после того, как его лишили многогранья, а ведь многие ожидали именно этого. Нет, он прожил отпущенный ему срок, и прожил достойно! — И вдруг он снова улыбнулся. — Я сегодня видел одного из его потомков… Совсем маленький мальчишка, но удивительно похож на Вата!

Всеслав вскинулся:

— Ват умер сорок лет назад…

Ратмир удивленно приподнял бровь и пожал плечами:

— Я сказал только, что мальчик очень похож на Вата… И больше ничего!

Но Всеслав его уже не слушал. Голова князя упала на грудь, тело расслабилось, рука, державшая кубок, сползла со столешницы и выронила драгоценный сосуд.

Рогда подала короткий знак, и тут же к князю с двух сторон подскочили изверги-слуги. Осторожно подняв князя, они быстро вынесли его из пиршественной залы и в сопровождении княгини поспешили к княжеской спальне. Всеслав, казалось, полностью отдался пьяному, беспробудному сну. Но когда слуги, стянув с него жесткое парчовое платье, укрыли тяжелое тело прохладными простынями, он неожиданно открыл глаза и, обращаясь к стоявшей рядом с постелью жене, произнес неожиданно трезвым голосом: