Последний дракон - Майкл Ривз Страница 6

Но вот кто-то, кажется, осмелился бросить вызов «колдуну» в его собственной норе. Эмсель расстроился и разозлился. Он вложил немало сил в постройку Крыла, а теперь его украли, и он не имел понятия, где искать пропажу.

Он сидел, раздумывая над этим довольно долго, потом встал и начал спускаться. Он был на полпути вниз, когда услышал шорох в подлеске и глухие удары, как будто кто-то изо всех сил стучал в его дверь. А затем раздался голос, выкрикивающий его имя.

— Я здесь, наверху! — крикнул Эмсель.

Редко к нему заходили гости, и он понятия не имел, кто это мог быть. Листья зашуршали, и фермер Йондалран, один из старейшин Тамберли, ступил со ступенек ствола на ветку. Эмсель уставился на него в изумлении. С осунувшимся лицом и безумными глазами, Йондалран выглядел как в горячке. Не проронив ни слова, он бросился на Эмселя, словно намереваясь вцепиться ему в горло. Эмсель бросил быстрый взгляд через плечо, спрыгнул с ветки вниз на двенадцать футов и приземлился с привычной легкостью на другой сук. Сбитому с толку фермеру оставалось только в ярости на него смотреть.

— Предатель! Вонючий сим!

— Ты о чем?!

Йондалран не стал отвечать, он неуклюже сполз к ветке Эмселя и снова попытался на него наброситься. Эмсель отпрыгнул и приземлился на тонкой ветке, которая, сработав как пружина, подбросила его вверх. Эмсель пролетел мимо старика, схватился за ветку и уселся на суку прямо над головой фермера.

— Йондалран, в чем дело?

— Ты знаешь, в чем дело! — закричал Йондалран, — и ты поплатишься за свое в этом участие!

Задыхаясь, он замахнулся на Эмселя посохом.

Разговаривать с безумцем было бессмысленно, поэтому Эмсель прыгнул вниз, схватился за посох и вырвал его из рук старика. Затем он толкнул Йондалрана к стволу дерева, туда, где две ветки образовывали вилку, и, воткнув дубовый посох между ними, запер фермера так, что тот не мог двигаться.

— А теперь расскажи мне, что произошло.

Йондалран попытался бороться, но его собственный добротный посох держал его крепко. Тогда он попробовал лягнуть Эмселя, но тот увернулся. Наконец старик заговорил.

— Ты знаешь… что ты сделал, — голос Йондалрана срывался на хрип, — ты обманом заманил Йогана в свои колдовские дела… и он за это поплатился… жизнью!

Эмсель побледнел.

— Йоган, — сказал он едва слышно, — Йоган взял Крыло.

Это было так логично. Дураком он был, что сразу не понял. Мальчик всегда был заворожен Крылом и давно уговаривал Эмселя дать ему полетать.

— Вы, симы, — убийцы детей. В открытую вы нападать боитесь!

— Йондалран, что ты…

— Даже не пытайся отрицать, что ты симбалиец, Эмсель! Тебя сюда заслали, чтобы вредить нам своим колдовством! — Йондалран плюнул в него, и Эмсель едва успел отдернуть голову. — Симбалийский воздушный корабль атаковал Гордейн, сжег полгорода дотла! Другой убил девочку Аналинну! А еще один сбросил моего сына с неба, куда ты его послал!

Эмсель потряс головой, пытаясь сообразить, что к чему. Говорить с Йондалраном было нельзя — он бредил. Эмсель, не теряя бдительности, наблюдал за пойманным в ловушку стариком, в то время как мысли его были о мальчике, о его едва ли не единственном друге.

— Йондалран, — начал он, — я ведь не знал, что Йоган…

— Все ты знал! Ты вбил ему в голову свои безумные идеи! Ты подбивал его нарушать законы природы, и поэтому он погиб! Я клянусь, отшельник, я тебе за это отомщу, и всей Симбалии тоже!

Старик изо всех сил налег на держащий его в плену посох, его лицо побагровело, но посох сломался надвое. Эмсель быстро отпрыгнул, но Йондалран больше не лез в драку.

— Здесь мне с тобой не тягаться, — сказал старик, — ты слишком хорошо знаешь эти деревья, но расплата придет, Эмсель, и никакая твоя волшба тебя не спасет!

Он развернулся и начал спускаться по ступенькам в стволе дерева. Эмсель смотрел ему вслед.

Звук шагов фермера уже затих вдалеке, а Эмсель все стоял без движения. Старик не был безумен. Йоган погиб. Мальчика, к которому он привязался как к родному сыну, этого мальчика больше не было. И это только его вина, Эмселя.

Он сел на ветку, закрыл лицо руками и заплакал.

ГЛАВА 4

Йондалран вернулся в Тамберли. Он ехал верхом по круто извивающимся улицам, не глядя по сторонам, не обращая внимания ни на шепот за спиной, ни на откровенно любопытные взгляды горожан. Напряжение дрожало в воздухе, как натянутая тетива лука. Недавно вывешенное объявление сообщало о скором собрании Верховного совета старейшин, первого за долгое время, на Лестнице Лета. Гонцы уже разъехались по городам и деревушкам Фандоры, даже в такую глушь, как Делькеран на западной границе. Йондалран помедлил у стены, молча разглядывая еще новенький, шуршащий листок бумаги, дрожащий на ветру рядом с его собственным объявлением о похоронах сына. Затем он направился к дому каменщика, чтобы заказать надгробный камень.

Днем он похоронил Йогана. Солнце, равнодушное к его горю, ярко сияло в безоблачном небе. День был ярким и прохладным, как раз таким, с горечью подумал старик, какие всегда любил Йоган. В такие дни свежий ветерок разжигает яркий румянец на детских щеках. В такие дни Йоган обычно торопился покончить с отцовскими поручениями, чтобы убежать играть в камешки с друзьями из деревушки в Толденарских холмах, неподалеку от фермы. Йондалран решил похоронить сына там, где он любил играть, на вершине холма.

В Фандоре принято было хоронить умерших быстро и в одиночку и лишь затем принимать соболезнования. Йондалран разбил мерзлую землю мотыгой и лопатой расширил могилу, затем бережно опустил в нее маленькое, закутанное в холст тело. Он еще долго стоял, глядя под ноги, умом понимая, что нужно засыпать могилу, но не чувствуя в себе сил навсегда спрятать от ребенка небо и солнце. Как большинство фандорцев, фермер был верующим человеком, и теперь он молился о том, чтобы Йоган смог насладиться вечной весной. Он закончил молитву и все еще стоял без движения. Слишком тяжело было бросить первый ком земли.

— Мм… мессир Йондалран…

Старик повернулся и увидел двух маленьких мальчиков, стоящих неподалеку на каменном гребешке, который тянулся, как позвоночник неведомого зверя, вдоль холма. Йондалран узнал их — это были друзья Йогана. Он даже вспомнил их имена — Марл и Долей, хотя не смог бы сказать, кто из них кто. Дети стояли, потерянные и одинокие, в лучах яркого солнца, их короткие курточки и штанишки были грязны, а по щекам расплывались ручейки слез. Прерывать похороны было не просто неприлично, такого не бывало. И все же, как ни чтил Йондалран традиции, он не смог бы прогнать мальчишек. Он просто стоял и смотрел на них, не зная, что сказать.