Джип, ноутбук, прошлое - Константин Костинов Страница 6

– От английского слова «ooze», что значит «тина». Как вы видите, мой автомобиль предназначен для передвижения по грязи, ухабам и полнейшему бездорожью…

«Господи, что за бред я несу?»

– Ну да, – закивал Владимир Андреевич. – Я вижу, что вы основательно подготовились к путешествию по России…

Человечек внезапно залился краской, закряхтел и отвернулся. Из уазика вышли Юля и Аня. Руслан тут же понял, в чем дело.

Если взглянуть на них – в особенности на Юлю – глазами человека начала двадцатого века.

Женщина! В штанах! В облегающих штанах! А он, Руслан, переживал из-за непокрытой головы. Да Юля, похоже, выглядит для Владимира Андреевича так же, как в наше время – девушка на улице в одежде из прозрачного полиэтилена.

«Палимся… Палимся…»

– Юля, тебе нужно будет переодеться. – Он сделал из-за спины старичка страшные глаза. – Мы не в Америке, здесь так не принято.

– А в Америке принято ходить так?!

– Ну что вы… Разве что в дороге, и то когда никто не видит. Хотя… В брюках ходят многие. Но опять-таки не в обществе. К сожалению, в дорожных условиях нет возможности ходить в юбках, поэтому я заказал для жены и дочери брюки…

Руслан прикусил язык. Первое правило хорошего обманщика – не многословить. Кажется, что, чем больше подробностей, тем больше тебе поверят. На самом деле – тем быстрее тебя поймают на противоречиях.

– Короче говоря, – перешел Лазаревич к деловому тону, – я собирался заказать у вас в городе комплект одежды для жены и дочери, чтобы, так сказать…

– Не скандализировать публику, – механически кивнул Владимир Андреевич, в глазах которого все еще стояла Юля в брючках. – В Луге есть и магазин готового платья, на Успенской, в доме Тирана. На Покровской работает мастер Казакевич из Санкт-Петербурга, который может сделать вашей жене модное платье…

– Существует одна проблема, как говорим мы, американцы, уан литтл проблэм. У нас украли деньги.

– Что, все?!

– К сожалению, да. Мы остались совершенно без средств к существованию.

Владимир Андреевич потер бородку:

– К несчастию, я не обладаю достаточной суммой…

На его лице была искренняя жалость человека, который не может помочь.

– Ну что вы, Владимир Андреевич, не стал бы я просить денег, даже будучи и в весьма стесненных обстоятельствах…

Руслан увидел расширившиеся глаза жены, кашлянул и перешел на более современную речь:

– Я хотел бы попросить у вас помощи, но отнюдь не материальной… Не могли бы вы, Владимир Андреевич, приютить на время мою жену с дочкой, а также мой автомобиль. Также не могли бы вы назвать мне фамилии горожан, которые могли бы купить у меня несколько вещей, которые мне в дальнейшем не пригодятся.

Задачка оказалось сложной для не до конца проснувшегося мозга старого журналиста. Владимир Андреевич потер голову, пытаясь сообразить, что он может посоветовать неудачливому американцу.

– Вещей, вещей… А что за вещи вы хотите продать?

Тут уж призадумался Руслан. Вещей-то у них много, но они все делятся на две группы: те, что не стоят больших денег, вроде одежды или упаковки пива, недопитого вчера, либо вещей, которые слишком уж явно указывают на их нездешность, вроде ноутбука, мобильников или флэшек. К тому же кому можно продать мобильный телефон в начале двадцатого века? Нет, наверное, если поискать как следует, можно найти подходящего покупателя… Однако покупатель еще где-то в неизвестности, а Анюта хочет есть уже сейчас. Что же продать…

Анюта подошла к журналисту:

– Здравствуйте. Меня зовут Аня.

– А меня, – отстал на время от задумавшегося Руслана старик, – зовут Владимир Андреевич.

– Вы – учитель?

– Нет, журналист.

– Понятно. Владимир Андреевич, а где здесь у вас…

Девочка опустила голову.

– Мм… – замялся сам журналист. – Вон там, за жасмином.

– Спасибо, – не поднимая головы, поблагодарила девочка и убежала.

– Руслан, – Юля подхватила мужа за рукав и отвела чуть в сторону, – ответь мне на две вещи. Во-первых, откуда ты взял этот «Ууз»?

– Не поверишь, из фильма «Черепашки-ниндзя». В девяностые на видеокассете в начале фильма лежал бидон, на котором было написано это слово, и гнусавый голос переводчика переводил «Радиоактивная тина».

– Ладно. Во-вторых, что ты там решил продать?

– Что-нибудь ненужное.

– «Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное».

– А у нас денег нет. Правильно, вот только и ненужного у нас в багажнике валяется столько…

– Например?

– Например, твой купальник…

Купальник, в котором Юля загорала, когда никто не видел, мог бы произвести фурор и в начале двадцать первого века.

– Или еще можно взять ружье и пойти на гоп-стоп. О! А это идея!

– А если серьезно?

– Если серьезно… Владимир Андреевич!

Руслан подошел к деликатно отдалившемуся журналисту.

– Скажите, есть ли в городе заядлые охотники?

Тот задумался.

– Громов, например, Андрей Валерьевич. Мы с ним иногда, – старик поморщился, – в картишки поигрываем. Но к нему я бы вам обращаться не советовал. Антрэ нуа, пренеприятный человек, из породы лужских дельцов… Знаете что? Я бы порекомендовал вам Леонида Андреевича Андронова. Человек серьезный, свой торговый дом на Покровской, два отделения, лесопилка… К охоте неравнодушен опять же. Подождите.

Владимир Андреевич сорвался с места и забежал в дом. Проскрипели доски крыльца, стукнула дверь.

– Ружье решил продать? – посмотрела на Руслана жена.

– А на кой оно нам здесь?

– Не жалко? Все-таки память об отце.

– Ага, память…

Памятью был все же уазик. Старенький, многократно ремонтированный сначала отцом, любившим посидеть в гараже вместе с приятелями, меняя ту или иную захворавшую деталь на новую, потом самим Русланом, пару раз практически разбиравшим УАЗ на части и собиравшим наново. А ружье… Откуда у отца, никогда в жизни не бывшего охотником, ружье – Руслан не знал. Он и наткнулся-то на него случайно, в кладовке. Пару раз брал на дачу, по банкам пострелять, и все. Какая уж тут память.