Черный князь - Дмитрий Светлов Страница 6

— Михаил Симеонович, что тебе сказали китайские гости? Зачем они сюда приехали?

— Говорили долго, да ничего конкретного не сказали, — недовольно ответил тот, — князя ждут, а нам улыбаются да низко кланяются.

— В разговоре Максим был переводчиком? — поинтересовался Норманн.

— Да нет, грека с собой привезли, быстро балаболит, а самого и не видно, словно в другой комнате спрятался.

— Сам-то что думаешь? Что им здесь надо?

— Тут и думать нечего, они каждый второй год в Новгород приезжают, просятся Китайский торг открыть.

— Почему нет? — легкомысленно прокомментировал Норманн. — Больше торговцев, больше денег в городскую казну.

— Андрей Федорович! Окстись! И думать не думай! — встревоженно воскликнул постельничий. — На этом большие деньги потеряешь!

— Какие еще деньги?

— Да свои кровные! Сам прекрасно знаешь разницу цен между Сарай-Берке и Новгородом!

— Что-то я не уловлю твою мысль, — растерянно ответил Норманн.

— Сейчас мы в низовье покупаем товары, а сами или здесь продаем, или дальше везем. Как запустим китайцев, так нам и крышка, они сами привезут свои шелка с чаем и фарфором, а мы слезами утремся.

— Уверен? Вон персы здесь торгуют и другим не мешают, — возразил Норманн.

— Не сравнивай! — От волнения Михаил Симеонович даже прикрикнул. — Те каждый сам по себе, привезут товар, продадут и возвращаются обратно.

— Все равно не понимаю и не вижу разницы между китайскими и персидскими купцами.

— Да сказано тебе, персы сами по себе, а китайцы объединены в торговые корпорации.

— Ну и что? Новгород не запрещает торговать купцам Ганзы или Готланда, почему китайцы вдруг оказались под запретом? — продолжал допытываться Норманн.

— Нашел с кем сравнивать! — воскликнул постельничий. — Готланд с Ганзой к нам везут серебро с золотом!

— Понял, — усмехнулся Норманн. — Новгородское купечество опасается конкуренции со стороны китайцев.

— Да пойми ты, никакой конкуренции не будет! И товаров китайских у наших купцов не будет! — не на шутку разволновался Михаил Симеонович.

— Ой ли? Что-то не верится, китайцы не способны на столь организованную торговлю.

— Лучше московских купцов спроси! — огрызнулся постельничий. — Даниил Александрович, сын Александра Невского и отец Ивана Калиты, запустил китайцев на свой торг.

— И в чем беда? — ехидно поинтересовался князь. — Москвичам в Сарай-Берке ничего не продают или индийские шелка хуже?

— Ничего ты, Андрей Федорович, в торговле не понимаешь, — тяжело вздохнул постельничий и перекрестился. — Сам-то небось норовишь товар купить у поставщика, а не у перекупщика.

— Московские купцы могли бы и цену скинуть, они у себя дома, расходы на торг ниже.

— Китайцы и без этого цены держат высокие. На московских пальцем указывают, шепотком винят в продаже подложного товара.

— Какой там может быть подлог? — удивился Норманн. — Шелк — он и есть шелк.

— Не скажи, Андрей Федорович, не скажи, — снова тяжело вздохнул Михаил Симеонович. — Не каждый шелк от рамни отличит.

— Что еще за рамни? Никогда не слышал о подобной ткани.

— Привозят из Индии или Китая, а продают вдесятеро дешевле шелка. Делают из травы, похожей на коноплю, только волокна очень тонкие и мягкие.

— Вот гады! — возмутился Норманн. — Обманом занимаются, на людей напраслину наводят! Почему московский князь своих не защищает?

— Иван Калита заботится о сборе подати! Кто в казну деньги положил, свой или китайский купец, ему без разницы, — зло ответил постельничий.

Вероятнее всего, московский князь был уверен, что засилье пришлых купцов приносит ему пользу. Не каждый способен понять основы экономики — иностранные торговцы привозили не последнее из того, что имели, а вывозили реальные золото и серебро. Запустив в Зарядье китайских торговцев, Москва начала терять реальные деньги. Сшил платье, поносил и выкинул, а денежки к этому времени убежали в далекие края — приносить дивиденды другому правителю.