Времена года. Золотое лето - Галина Гончарова Страница 6

И то…

Хозяйку свою она уважала и даже любила. Это сначала она невесть что думала, а потом все стало ясно. Беженка из Русины? Так оттуда даже тараканы разбегаются! Жить хотят…

Ясно же, что тора, что судьба так сложилась, а так хозяйка – настоящая, природная аристократка, с кости и крови… и порядочная. Уж слугам-то оно завсегда известно.

Слугам, соседям… люди не слепые, все они знают. Им змею за голубя не продашь. Если б Ида водила кого… но – нет. Утром – в лечебницу, вечером – домой, все с собакой, один раз появился мужчина, но приличный, солидный, и опять же! Ухаживал, но ничего у них не было.

Может, поцелуй, но не больше.

А это правильно. Девушка себя до свадьбы блюсти должна. Не тратить на каждого-разного-мимохожего…

Хорошая девушка.

Правильная.

А Рессаль – пакость, сразу видно. Холеная-лощеная, но дрянь. И то, что он тут под окнами прыгает… и что? Не дали ему сразу, вот и заусило паршивца. Он бы еще ногами о пол поколотил, как в детстве. Хочу-хочу- хочу!!!

Тьфу!

– Тора Ида, коли вы позволите…

– Что угодно. Лишь бы эта пакость замолчала и убралась, – от души высказалась Ида.

Не подобает ее высочеству?

Да дома, в Русине, она бы на него спустила всю псарню… нет! Дома, в Русине, на него хватило бы одной Аделины Шеллес-Альденской. Сожрала бы с костями и не глядя.

Увы, здесь Герцогства. Не Русина.

А потому Ида посмотрела тоскливо, жама Эльза ухмыльнулась – и достала ведро с водой.

Большое, тяжелое.

– Посторонитесь-ка, тора…

– Жама, а можно?

– А разве нет? Это нечистоты нельзя на мостовую, а вода чистая. Ну почти, я в нее чуток мыла плесканула. Так отмоется лучше… И-их!

Последние слова жама Эльза договаривала, выплескивая ведро.

Размах у дамы был могучий.

Ш-ших!

И Армандо окатило с ног до головы. Чистой ледяной колодезной водичкой. А холодно… как-никак вечер. Поздний.

Мужчина фыркнул, отряхнулся… ага! Мыла жама Эльза все же от души плесканула. Едкого такого…

Глаза не выест, но промыть их надо было срочно, щипало немилосердно.

Пришлось свернуть серенаду и удалиться.

Ида перевела дух, а жама Эльза решительно захлопнула окошко – и задернула шторку.

– Ложитесь спать, тора. И не переживайте, мне не в тягость будет еще раз… мостовую помыть.

С каким же удовольствием Ида подгребла под себя подушку!

Спать, спа-а-а-а-ать!

* * *

Оставить такое без внимания Армандо никак не мог. И на следующий день решил взять реванш.

А именно, в очередной раз подкараулил Иду.

Не один. С букетом в руке и маленькой собачкой дворняжьих кровей на поводке.

– Тора Ида, мое почтение…

Ида оскалилась, не хуже Полкана… сейчас пес кинется…

Армандо пихнул собачку ногой, та заскулила…

Полкан даже на задние лапы осел от неожиданности.

Принюхался.

Ида поняла быстро.

Армандо решил сделать подлость и взял с собой течную сучку.

И…

Отстегнул поводок.

Ах ты ж…

Почувствовав свободу, дворняжка не рванула наутек, а кокетливо поглядела на Полкана. Мол, присоединишься?

Та-акой мужчина…

Полкан колебался. Несколько секунд.

А потом… рык у пса получился такой, что сучка жалобно завизжала, хоть и понимала, что ей ничего не грозит.

Прижалась к ногам Армандо – и описалась.

Тор Рессаль выругался. Пострадали и ботинки и брюки… и как тут вообще очаровывать даму, когда от тебя псиной воняет? И окрестные кобели на запах подтягиваются?

Ида фыркнула. Развернулась и прошла мимо.

Сегодня ей повезло.

Нет, ну как бы отвадить этого мерзавца, чтобы с гарантией?

Русина, Звенигород

– …!!! И …!!!

Пламенный разорялся так, что было даже страшновато смотреть.

Будешь тут!

Пришли газеты из Ирольска.

Да…

Ее величество императрица Анна, извольте любить и жаловать.

С мыслью про княжну Пламенный даже как-то смирился. Но – императрица?! Законная?!

И чем тут крыть?!

Снимки делались под строгим руководством Валежного, поэтому отлично было видно и саму Яну. И в фас, и в профиль, и кольцо на ее руке…

Ее величество.

Недаром звонил колокол в Звенигороде. Ой недаром…

Императрица дала интервью. Собственно, она давала его всем желающим, и репортеров было много. Яна рассказывала про свою жизнь во дворце, уверенно опознавала знакомых, рассказала и о своей «смерти». С ее слов выходило так, что пришли освобожденцы и повели всех в комнату. А там поставили к стенке и начали стрелять.

Анна не растерялась.

Ее только царапнуло, она упала и ждала, пока расстреляют патроны. А потом…

Потом достала свое оружие, которое ей подарили и которое она провезла с собой. И перестреляла негодяев.

Легко?

Нет, легко не было.

Она была серьезно ранена, она с трудом уползла из дома… Сожгла?

Да, она его и подожгла. Не могла допустить, чтобы тела родных попали в руки негодяев. Ну и решила… она плохо соображала из-за кровопотери. Ей было плохо!

Она свалилась в лесу, ее нашли крестьяне и выхаживали.

Семейство крестьян благородно предоставил тор Изюмский, но об этом никто не знал. Крестьян-лесовиков тоже сфотографировали, те рассказывали, как нашли этот… ахто… авто… короче, самобеглую телегу они нашли! И тору внутри!

Как было бросить человека?

Болела она долго, бредила, но все ж поправилась. А дальше – как в сказке.

Выздоровела, подумала о судьбе Русины, нашла возможность сообщить Валежному… а кому еще? Он монарха не предавал… хотя бы не впрямую.

И что самое ужасное…

Ее величество открыто признавалась в своей неспособности править. И более того, сообщала, что обязана выйти замуж и править Русиной, по праву наследования, будет ее супруг. Потому что род Вороновых не оправдал надежд.

Он не должен наследовать трон.

Поэтому…

Кто станет супругом императрицы?

И снова – потрясение.

Яна заявила, что это может быть как тор, так и жом.