Ведьма в свободном полете - Дарья Гусина Страница 6

Один раз чуть не напоролась на бабулю. Та шествовала по коридору к лестнице. Я зависла в нише под самым потолком и замерла. Истощив резерв, я пользовалась теплыми потоками. Не хватало еще, чтобы бабка-старокровка засекла чужую магию. Нет, пронесло. Громова пошла наверх. Ступала она тяжело, с трудом переставляя ноги, без показного изящества и легкости. На мгновенье я ей даже посочувствовала. Но тут заурчал живот, и сочувствие как ветром сдуло.  

Служебные помещения и кухня размещались в левом крыле. Здесь все было по-другому: просто и функционально. Меня никто не остановил. Я поставила метлу у двери и вошла в кухню. Там на меня уставились три пары глаз. Двух домовуш, Ржанку и молоденькую, я уже видела. Третьей оказалась кухарка. Стоя на широком табурете у плиты, она размахивала половником, что-то горячо доказывая служанкам. Заметив меня, она резво соскочила со скамьи и поинтересовалась:

— А вы, молодая госпожа, чего сами к нам? Отчего не позвали?

— Я… решила прогуляться. Так сказать, устроить экскурсию.

Ржанка громко хмыкнула. Моя личная домовуша управляла огромной, плюющей пеной губкой. Посуда мылась в одной раковине, ополаскивалась в двух других, промокалась полотенцами и отправлялась на полки.

— Пшенка, накрой для госпожи на стол, — велела Ржанка молоденькой домовуше. — Молока поставь, хлебца белого с семечкой, колбаски чесночной, зелени – всего того, что старшая хозяйка любит.

— Молоко! Хлеб, — я сглотнула слюну. — Я как раз хотела всего-всего и колба-а-аски. Но как вы…?

— Как догадалась? Вы б себя со стороны увидели, Ада Александровна. Глазищи голодные, жалобные. Не привыкли по городской моде питаться? Чтоб талия, как у осы, как у… — домовуша не договорила, а кивнула на дверь.

— Как у осы, — весело повторила Пшенка, порхая на веничке от полок к столу и расставляя тарелки с божественно ароматными кушаньями. — Осы-то ядовитые. Жалят – да не помирают. Пока яда хватит – всё кусаются. Кушайте, Ада Александровна. Уж больно вы худенькая. А мы все гадали, придете или нет. Даже поспорили. Ржанка выиграла, а Сливка продула.

— Можно просто Ада, — прочавкала я. Проглотив кусок «бутерброда» (ломоть хлеба с куском чесночной колбасы), понизила голос и поинтересовалась: — Значит, бабушка Надя любит нормальную еду?

— … любить-то она любит, — кухарка по имени Сливка поджала губы. — Да ей особо жирное, сладкое и острое нельзя. Возраст. Так иногда зайдет, картохи жареной ломтик выпросит – отваром лечебным запьет. Колбаску, сало мы уж для хозяина делаем, он тоже иногда после яств этаких забегает. Но в последнее время все больше тайком. К этой… высокой кухне привыкнуть пытается, по моде – репетирует, как в кабинет при дворце переедет, а там фуагра-мудагра всякая… — Сливка тяжело вздохнула. — И нас готовить переучивают, обещают с собой взять. А командует нами…

— … Оса, — хихикнула Пшенка.

— Галада?!

— Тс-с-с, — домовуши дружно прижали пальчики к губам.

— И бабушка ей позволяет? — удивилась я.

Пшенка и Сливка только развели руками.

— Госпожа очень хочет видеть господина Алекса там, — признала повариха, ткнув пальцем вверх. — Она на все согласная. А маги нынче почему-то к колдовкам взгляды обратили.

— Кризис, — важно поддакнула Пшенка. — А что? Мы тоже газеты почитываем. Нас перемены тоже касаются. Когда господин Алекс с госпожой колдовкой спута… общаться близко стал, он, может, много друзей потерял, однако и союзников приобрел. И как-то его карьера политическая сразу в гору пошла. Вот старая госпожа молодую госпожу и… терпит.

А Ржанка почему-то занервничала и быстро сменила тему разговора:

— Госпожа Ада, доели? Вкусно? Вот и славно. В следующий раз сами-то сюда не приходите, зовите меня или Пшенку. Три раза, помните? И поесть принесу и уберу после.

— Но… почему? — огорчилась я. — Почему мне нельзя сюда приходить? Я отвлекаю вас от работы? С вами так хорошо!

Пока мы болтали, дела на кухне выполнялись особой магией домовых народцев: в раковине тарелка за тарелкой мылась посуда, в кастрюле у Славки кипел соус, а на разделочном столе нож сам нарезал тоненькими ломтиками что-то, похожее на комок грязи. Трюфели, догадалась я. Неужели нам завтра подадут эту гадость? Тут, конечно, не помешала бы современная посудомоечная машина, однако и без нее нельзя было сказать, что домовуши загружены работой.

— Леди Галада не любит, когда мы бездельничаем, — уклончиво сообщила Ржанка. — И вам отдыхать пора. У леди Гэл планы на завтра. Вроде поедете с ней гардероб обновлять. Ада Александровна, вы пока наверх идите, отдыхать, по магазинам бегать – дело утомительное. А я покамест оладушков с вишневым вареньем сварганю. Отправлю к вам в комнату через полчасика.

Славка и Пшенка промолчали, тем самым поддержав подругу.

Я от всей души поблагодарила домовуш. Жаль, что нельзя подольше посидеть в приятной компании, а нужно возвращаться в комнату, но правила есть правила. Жизнь налаживается. По крайней мере, у меня есть теперь, с кем переброситься словом, да и с голоду не умру.

И все-таки я решилась на вопрос. Не могли бы домовуши отправить письмо «на волю»? Но Ржанка вновь ответила за себя и подруг: магия у домовых слуг очень «громкая» – если почта для меня сейчас под запретом, то девочкам может здорово влететь за вмешательство. Ну нет так нет. Я все понимаю.

В коридор я скорее выползла, чем вышла. С сомнением постояла у метлы. Громоздиться на помело совсем не хотелось, меня одолевала зевота. Засну от сытости и свалюсь где-нибудь в темном коридоре. Подхватила метлу под мышку и поплелась в сторону лестницы. Икнула, приглушив звук пассом, и вдруг заметила, что моя магическая композиция столкнулась с другой. На границе двух заклинаний, у входа в кухню, с хрустальным звоном посыпались острые искорки.

Я вернулась к двери и прислушалась. Ах, вот оно что! Домовуши поставили свой экран тишины! И он не сработал. Моя фриковость и тут пригодилась.

Служанки разговаривали.

— Госпожа Ада слышит через полог, — напомнила Пшенка.

— Не через наш же, — фыркнула Ржанка в своей скептической манере. — Да и ушла она.

— Славная девочка, — проговорила кухарка. — Ржана, ты ведь почти с детства семье служишь. Отчего не помочь Адочке? Девочка хорошая, ваша она, громовская. Я вот считаю, несправедливо с ней обошлись, неправильно. И сейчас ведьма…

— Помолчи, — грубо проговорила Ржанка. — То не твое дело. И не мое. Правильно ты сказала: я Громовым служу. И служить буду. Ада – человек в семье новый. А эта… — домовуша помолчала, — уже прижилась, влияние свое установила, хозяин на ее стороне. Что я ему ни скажу – не поверит. И не буду я ничего говорить. Хватит, наговорилась уже. Если кто попадет меж молотом и наковальней, так это я. У Осы свои планы, и девочку подкармливать в них не входило. Ладно сегодня Ада сама к нам забрела, но еду к ней в комнату таскать… — домовуша помолчала и выпалила: — Но и голодной девочку оставить не могу. Вот что делать, а?