Секира Перуна - Екатерина Неволина Страница 6

Он словно не удивился при неожиданном появлении приятеля и, кивнув, отступил, давая тому пройти в комнату.

Северин шагнул за порог и машинально огляделся. Никого. Все это действительно очень странно. Но лучше не задавать лишних вопросов. Захочет – сам расскажет. У каждого должно быть свое, сугубо личное, пространство, куда нет хода никому. Северин всегда придерживался этого правила.

– Садись, – Глеб кивнул на стул и уселся напротив.

– Прости, что так поздно, – пробормотал Северин, опускаясь на предложенное место, – просто хотелось с кем-то поговорить… Ночь сегодня такая… тревожная.

Жалюзи на окне Глеба были полуоткрыты, и луна, видимая сейчас только наполовину, подмигнула Северину насмешливо: ну что, не ушел?..

– Да, – согласился Глеб, – полнолуние. Не зря это время всегда считалось мистическим.

Северин уставился на свои большие сильные руки и наконец решился.

– Тебе никогда не снились странные сны? – спросил он, поднимая глаза на приятеля.

Ему показалось или Глеб действительно вздрогнул?

– Снились, – серьезно произнес он. – И, как понимаю, тебе тоже. И сколько это продолжается?

Луна в окне скрылась за тучей, и Северину стало как-то спокойней и вместе с тем пришел стыд за внезапную панику.

– Нет, недолго. Недавно странный сон приснился… и вот сегодня. Но, думаю, это ерунда – все из-за нападения. Извини, сам не знаю, что вдруг на меня нашло… – Он смутился и опять уставился на пол, где у самых его ног лежал какой-то предмет.

Северин машинально нагнулся и поднял маленькую костяную фигурку. Грубо намеченная выступающая морда, два круглых уха, массивное тело с короткими лапами – зверь стоял на задних и прижимал передние к груди. Медведь. Самый опасный хищник – с виду неповоротливый, но на самом деле стремительный и ловкий. Фигурка казалась старой, очень старой… кость треснула и пожелтела от времени…

– Это твое, – Северин протянул Глебу фигурку.

Глеб не торопился брать ее и смотрел на ладонь друга остановившимися глазами.

– Это же твое? Я на полу нашел, – повторил Северин.

Глеб вздрогнул, кивнул и наконец взял костяного медведя. Осторожно, двумя пальцами, словно опасался прикоснуться к нему, затем поднялся и поставил на свой письменный стол.

С минуту постоял, глядя в темное окно, и вновь повернулся к другу.

– Слушай, я не понимаю, что здесь происходит. Может быть, мы все все-таки сходим с ума? – спросил Северин, глядя в глаза Глебу.

Тот медленно покачал головой.

– Я не знаю, что происходит, – сказал он, – знаю только одно: на нас словно стоит какая-то печать. Мы не такие, как все, понимаешь? Я вижу прошлое, мир вокруг меня словно истончается. И у тебя, я чувствую, свой дар. Не понимаю пока, какой. Но он точно есть. Ты вот говорил о снах. Я думаю, это действительно важно.

Северин кивнул и заметил, что Глеб едва удерживает зевоту. И действительно, времени уже очень много.

– Спасибо. Я, пожалуй, пойду… – Он поднялся с кресла и вернулся к себе.

Кажется, луна опять вышла из-за туч, по крайней мере к Северину вернулось напряженное беспокойство. Впрочем, возможно, оно и не было связано с луной. Он лег на кровать и, отвернувшись к стене, с головой закутался в одеяло.

Ему снова приснился лес, и бег по высокой, мокрой траве, и смутные силуэты, и лазоревая лента реки…

Проснулся Северин разбитым, словно и вправду до утра носился по лесу.

* * *

– Глеб… – Ольга, прильнув к плечу парня, перебирала пряди его волос. – Ты как будто где-то далеко…

Он моргнул. Действительно, задумался.

– Я с тобой, – он осторожно поцеловал теплые податливые губы.

Как можно думать о чем-то, когда любимая рядом! У них и так слишком мало времени, и слишком редки, слишком драгоценны эти встречи! Сейчас он и Ольга одни в ее квартире. Олины родители уехали на дачу: у них, конечно, есть дача – большой деревянный дом с крыльцом, выкрашенным синей краской, участок, поросший соснами, где между двумя деревьями висят простые самодельные качели… Глеб видел все это на фотографии, жадно впитывая в себя чужой домашний мир. Нет, этот мир не был для него чужим – ведь это был мир Ольги. И ее комната – светлая, где на столе в художественном беспорядке всегда разбросаны незаконченные работы… где сохнут в стакане мягкие беличьи кисти, а солнце золотит темно-рыжие волосы его девочки-весны… Это все – его богатство, его тайное сокровище! И он, как волшебный дракон, будет охранять его от кого бы то ни было.

– Я не хочу тебя ни о чем спрашивать, но все же я боюсь за тебя. Мне кажется, тебе угрожает опасность. – Оля заглянула ему в глаза. – Знаешь, я бы хотела всегда быть рядом, чтобы защитить тебя.

Сердце защемило от сладкой боли.

Она, такая маленькая, легкая, как птичка… Какая из нее защитница? Кажется, ее унесет первый же порыв северного ветра.

– Со мной все будет в порядке, – пообещал Глеб. – Я постараюсь, честное слово.

– Обещаешь? – она требовательно взяла его за подбородок, уставилась прямо в глаза.

– Обещаю, – поклялся Глеб.

Девушка перевела дух и закончила уже совсем тихо:

– Это хорошо, потому что мне кажется, будто я тебя теряю…

Он не ответил, вместо того принялся исступленно целовать ее прекрасное лицо, нежную шею, обнаженные, подрагивающие под его поцелуями, плечи… И каждый его поцелуй словно кричал: «Я люблю тебя!»