Немного магии - Елена Ахметова Страница 6

Он кивнул, не дослушав, словно ничего иного и не ждал.

— Следуйте за мной, миз. Я покажу вам, где вы будете встречать каждое утро в ближайшие несколько лет.

Лично я предпочитала встречать утро где-то после полудня. Следовало признать, что такая возможность и в школе выпадала нечасто, — а теперь, по всей видимости, я лишилась ее вовсе.

Хвалёный зал накопителей располагался на задворках — почти четверть часа ходьбы от общежитий. Профессор Биант не терял времени даром и по дороге устроил мне краткий экскурс в историю университета, заодно показав мне учебный корпус, где занимались первокурсники. По виду он больше всего напоминал пристройку для вступительных испытаний: лёгкая крыша, деревянные двери, незастекленные окна и, словно в противовес, основательные каменные стены, будто выточенные из сплошного монолита. Доверия это не внушало.

— К сожалению, не всем студентам удается контролировать свой дар в полной мере, — прокомментировал профессор Биант, заметив мой взгляд. — Преподаватели, конечно же, приложат все усилия, чтобы помочь вам справиться, и ежедневный ритуал посещения зала накопителей призван облегчить задачу и им, и вам. Но дополнительные меры безопасности никогда не лишние. Согласитесь, последствия от обрушения соломенной кровли едва ли сравнимы с падением глиняной черепицы.

— Разумеется, — сдержанно подтвердила я и так и не спросила, какие «меры безопасности» в университете предусмотрены на случай проливных дождей.

Наверняка мне предложат согласиться ещё и с тем, что уж лучше протекающая крыша, чем пожар в учебном классе. Спорить, не зная, насколько часто происходит то или другое, я не собиралась, а потому предалась куда более важным размышлениям — например, насколько уместно ходить на занятия с зонтиком. И не станет ли зонтик досадным образом отвлекать других студентов от гранита науки?

— Зал накопителей спроектирован по тем же принципам, — продолжал тем временем профессор Биант, вполне удовлетворённый моим формальным согласием. — Разумеется, в первую очередь потому, что пользуются им, в основном, первокурсники.

Кажется, мне пытались внушить, что единственная причина, по которой «Серебряный колокольчик» уцелел, — это не мой самоконтроль, а самое настоящее чудо. Я предпочла пропустить этот намек мимо ушей.

В конце концов, пока мне не подсовывали всякие камни для вступительных испытаний, никаких казусов с моей силой замечено не было. Она всегда ощущалась ровным, спокойным теплом — будто огонек свечи. Я могла потушить его пальцами или позволить разгореться, плавя воск и озаряя все вокруг рыжими сполохами. Но бояться свечек мне и в голову не приходило.

Так с чего это должно было измениться после зачисления в университет? Из-за соломенных крыш? Промокнуть и заболеть я опасалась больше…

Зал накопителей охотно предоставил новую пищу моим опасениям. От прочих построек его отделяло поле для спортивных мероприятий и внушительный забор — каменный и высокий, такой основательный, что поначалу я приняла его за наружную стену, опоясывающую весь замок. Потом из-за забора показалась крыша приземистой постройки и развеяла все иллюзии, но куда больше меня поразила клумба с роскошными белыми розами.

Нигде в замке мне не попадались на глаза цветы. Эджин всеми силами демонстрировал, что здесь бал правят практичность, благоразумие и рациональность. Розы в концепцию вписывались из рук вон плохо, как и карабкающаяся по стенам постройки бугенвиллея — насыщенно-фиолетовая, такая яркая, будто ее специально подбирали, чтобы оттенить суровую серость камня.

— Не удивляйтесь, — посоветовал профессор Биант и галантно подал мне руку, чтобы помочь спуститься со ступенек, ведущих от спортивной площадки к цветочному садику за забором. — С магами земли тоже случаются досадные инциденты, и им тоже нужно куда-то сбрасывать излишки силы. Цветы в этом плане гораздо предпочтительнее почвы под ногами или, тем более, каменных стен. К счастью, абсолютное большинство магов оказывается вовсе не способно на работу с камнем, не то основателям университета пришлось бы преизрядно поломать голову над строительными материалами.

Я послушно улыбнулась в ответ на шутку.

— Значит, маги земли зал накопителей не используют?

— За исключением пары-тройки человек в десятилетие — нет, — подтвердил профессор Биант и придержал для меня дверь.

Из помещения пахнуло влажным жаром, будто из хорошо растопленной бани. Я почти ощутила, как волосы закручиваются в небрежные кудряшки, и невольно отступила на полшага назад.

Сопровождение профессоров в бани в мои планы на ближайшее будущее не входило. Что бы они там себе не понапридумывали про бесконтрольный дар!

— Вам подчиняется стихия огня, миз Доро. А Эджин нуждается в тепле зимой, в жаре для кухонных печей каждое утро и в горячей воде — практически ежеминутно. Все студенты, не прошедшие тест на владение собственной силой, помогают университету тем, что сбрасывают свою силу, так сказать, в общий котел. Ванная на вашем этаже работает благодаря магам воды, в столовой круглый год есть свежие овощи и фрукты благодаря магам земли, а в аудиториях никогда не бывает душно благодаря магам воздуха. Студенты избавляются от излишков силы и одновременно тренируют те навыки, которые пригодятся за стенами университета.

— Значит… — я не сдержала вздох облегчения, но быстро спохватилась. — Мне нужно просто что-то нагреть?

— Я покажу, — кивнул профессор Биант, терпеливо придерживая дверь.

Я поблагодарила его и переступила порог, опасливо подобрав юбки.

Внутри было жарко и светло. Огонь пылал в застеклённых лампах под потолком и в длинном ряду раскаленных печей у дальней стены. Сложное переплетение труб и каких-то железных коробов превращали печи в какое-то металлическое чудовище с сотней щупалец. Открытые устья пылали, как вечно голодная пасть, и я, донельзя впечатленная этим зрелищем, не сразу обратила внимание на десяток мраморных скамей по бокам от входа. Перед каждой скамьей возвышались четыре постамента с выгравированным знаком на поверхности.

— Присаживайтесь, миз Доро.

Я сглотнула, послушно устроилась на ближайшей скамье и тут же подалась вперед, рассматривая знаки на постаментах.

Кто-то не поленился не только пометить каждый одной из четырёх стихий, но ещё и выгравировать отпечатки ладоней по бокам — видимо, на случай, если растяпа-студент позабудет, что от него требуется.

— Принцип тот же, что и у измерителей дара, — подсказал профессор Биант. — Кладите ладони и не сопротивляйтесь. Накопители все сделают сами.

В памяти ещё было слишком свежо воспоминание о том, что стало с измерителем дара, и я с сомнением оглянулась.

— Мне не хотелось бы доставить ещё больше беспокойства, но…

Профессор Биант понимающе усмехнулся.

— Не беспокойтесь, расплавить накопитель ещё никому не удавалось. Для этого сперва придётся расплавить все печи у противоположной стены. Вот трубы, случалось, плавились от жара, — как-то неоптимистично припомнил он.