Фабрика мертвецов - Кирилл Кащеев Страница 6

- Чтобы победить, Яхт-клубу… Речному клубу… - уточнил Митя и не удержался, нервно облизнул губы. – Потребуются самые сильные наши гребцы.

- Именно так-с! –подхватил Николаев и доверительно добавил. – Вы же понимаете, друг Димитрий, среди зрителей будут великие князья, и ваш проигрыш их весьма, весьма раздосадует.

- Об этом я и толкую! – дрожа от волнения, начал Митя. Вот он, его последний шанс! – Не сочтите за хвастовство, но я сейчас сильнейший гребец…

Другие, быть может, и не согласны, но это они исключительно из зависти.

- Но мое участие в гонке, увы, может не состояться, поскольку я вынужден уехать. - Митя чувствовал, как в голосе начали появляться скорбно-просительные нотки.

- Как это – уехать? Что вы такое удумали, Диметриос! Да я сейчас же к министру… - ротмистр озадачился, видно, не зная, к какому же министру ему идти, но тут же отмел сомнения решительным взмахом руки. – К любому министру! Или Великому Князю – тоже любому! Вам решительно запретят уезжать перед гонками!

Митя затаил дыхание: если кто-нибудь – неважно, кто! – с Большой Морской потребует, чтоб Митя остался, отцу придется смириться. Хотя бы до гонок, а там посмотрим – догонять отца в одиночку через всю империю… Бабушка точно не позволит.

Надежда, как робкая бабочка, присела на сердце… и ее крылышки судорожно дернулись, когда дверь отворилась и в гостиную ввалилась шумная компания военных и статских молодых людей, все лет на семь-десять старше Мити. Митя едва слышно вздохнул: младший князь Волконский, Митин кумир – и тоже здесь! Может теперь так случится, чтоб не только Митя знал князя, но и тот тоже знал Митю?

- Вот и они, легки на помине! –шепнул Николаев, стремительно вскакивая и едва заметно кивая на молодого человека в мундире кавалергарда, и с ним явно смущающегося юношу даже чуть моложе Мити.

Митя едва не опоздал последовать за ним, с восторженным ужасом понимая, что его все же представят Великому Князю! Да и не одному!

- Ваши Императорские Высочества! Николай Михайлович… Александр Михайлович… - Николаев поклонился сперва молодому человеку, а потом и юноше.

«Михайловичи… Сыновья наместника Кавказа! Дяди императора!» - кланяясь следом, сообразил Митя.

- Господа… - Николаев небрежно кивнул сопровождавшим царственных кузенов свитским. Те ответили ротмистру такими же деланно пренебрежительными взглядами, а князь Волконский и вовсе отвернулся, полируя и без того безупречные ногти об обшлаг изящнейшего сюртука – не иначе как от «Генри». А может, и вовсе парижского. Младший из великих князей с застенчивым интересом смотрел на Митю.

- Позвольте представить! – мгновенно уловив этот интерес, Николаев чуть подтолкнул Митю в спину. – Один из тех молодцев, что победили в лодочной гонке на приз Морского Министерства.

Интерес великих князей стал заметнее, старший даже улыбнулся поощрительно. Николаев толкнул Митю локтем. Потом еще раз. Пауза затягивалась и Митя, наконец, сообразил – ротмистр помнит только его имя!

- Дмитрий Аркадьевич Меркулов к услугам Ваших Императорских Высочеств! – глухо пробормотал он.

- Мне очень понравились гонки! Как вы держитесь в этих ваших лодочках? – немедленно воскликнул младший из Великих Князей. – В них же так легко перевернуться!

- Привычка, Ваше Императорское Высочество! – Митя снова поклонился.

У него все получилось! Еще пара слов, и отец ни за что уже не сможет увезти его.

Воцарившееся над головой молчание заставило его замереть. Наконец сообразив, что торчать посреди гостиной как сломанный карандаш вовсе не comme il faut ^[6], Митя выпрямился.

На губах свитских все еще стыли любезные улыбки. Юный Александр Михайлович растерянно глядел на старшего брата, а тот… даже отступил брезгливо, будто увидал кучу навоза на сверкающем паркете Яхт-клуба.

- Меркулов? Уж не сын ли надворного… ах нет, уже коллежского советника Аркадия Меркулова? – последний чин он выделил голосом, все с той же брезгливостью, точно говоря о постыдном.

«Нет!» - отчаянно хотелось закричать Мите. – «Это ошибка… Однофамилец! Я тут не при чем!»

– В Яхт-клуб теперь допускают сыновей предателей, опозоривших царскую фамилию? – отчеканил Великий Князь Николай.

- Сын… того самого? – свистящим шепотом переспросил его младший брат и тоже отступил, до последней черточки скопировав выражение лица старшего брата. – Который… кузена… арестовал, да?

- Не городи чепухи, Сандро! Кто бы осмелился арестовать члена Семьи?

- Но зачем-то же этот юноша явился в Яхт-клуб, Ваше Высочество? – вдруг томно протянул Волконский. –У нас тут что, украли ложечки?

Митя ошеломленно уставился на своего кумира: как… за что? Среди свитских раздались смешки.

- Николаев притащил сынка городового! Уж не желаете ли вы сменить гвардейский мундир на жандармский, а, ротмистр? – подхватил второй.

- Господа, господа… Ваши Высочества! – Николаев нервно сцепил пальцы. – Клянусь, я не знал! Никогда не интересовался именем того мерзавца… негодяя… который осмелился очернить… осквернить… Да этот мальчишка меня попросту обманул!

- Вот вы какой, оказывается… доверчивый! Как барышня… - все с той же ленивой томностью протянул Волконский, разглядывая побагровевшего Николаева. На Митю младший князь не глядел вовсе, точно тот был пустым местом. – Остается только спустить сего наглеца с лестницы – чтоб не смел обманывать наивных гвардейских ротмистров. – и уже другим тоном добавил. – А потом и батюшку его сыскать не худо бы…

- И на дуэль! – выпалил здоровяк в артиллерийском мундире.

- Какая дуэль с жандармским рылом! Всыпать горячих, чтоб знал свое место! – скривился Волконский.

Артиллерист, недолго думая, шагнул к Мите… и ухватил здоровенной ручищей за ворот. Митя даже шевельнуться не мог, только в голове перезвоном сумасшедших колокольцев звучало: «за что» и «что же делать»? Под цепенящими взглядами свитских он неловко, но отчаянно трепыхнулся: «Княжна Трубецкая еще может увидеть меня в Яхт-клубе – слетающим с крыльца» Какой позор! Но драться? Перед лицом самих великих князей? С губ Мити сорвался беззвучный стон, артиллерист приподнял его за шкирку как дворового кота, забежавшего в гостиную…

- Волконский, вы собираетесь выпороть дворянина, получившего орден и чин из рук государя? – раздался холодный голос.

Снова тишина пала на гостиную. Зажмурившийся от ужаса Митя приоткрыл один глаз…

Средних лет господин в мундире артиллерийского генерала стоял у дверей в гостиную. Высокого роста, очень худой, даже костлявый, гладко выбритый, несмотря на пришедшую с новым императором моду на бороды, с резкими, точно рубленными чертами лица, он одинаково насмешливо глядел что на свитских, что на самих великих князей. И те одинаково смущенно мялись под взглядом холодных и неподвижных, как у мертвой рыбины, темных глаз. Хватка артиллериста на Митином вороте медленно разжалась.