Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения - Анна Пожарская Страница 6

В «Ошпаренном зайце» Эдриаса ждали. Господин Юлоф Ларид сидел в огороженном от посторонних уголке и сверкал голодными глазами то на только что принесенное жаркое из говядины, то на бутылку красного. Вновь прибывший поздоровался, с наслаждением вдохнул мясной аромат с нотками розмарина и устроился напротив Ларида, всем своим видом показывая, что рад оказать старому приятелю ответную услугу.

Юлоф не спешил. Вероятно, дело казалось ему настолько деликатным, что он предпочел сначала притупить бдительность собеседника обедом. Эдриас мысленно усмехнулся и приступил к трапезе. Незачем обманывать ожидания господина Ларида, да и время перекусить более чем подходящее.

Жаркое, как всегда здесь, удалось. Нежное мясо приятно обжигало острым послевкусием, а томленые овощи придавали ему ни с чем не сравнимые кисло-сладкие отголоски. Эдриас улыбнулся: не зря «Ошпаренный заяц» считается лучшим заведением столицы. За много лет работы здешние повара еще ни разу не подвели.

Помолчали. Выпили по бокальчику привычно-добротного напитка, и Юлоф отложил приборы, давая понять, что готов приступить к обсуждению дел. Покровительственно улыбнулся. Эдриас ответил ему не менее надменным оскалом. Да, карьере Ларида, безусловно, можно было завидовать, все-таки председатель торговой палаты, не беден и близок ко двору, но и декан Куртис не уступает ему ни состоянием, ни происхождением. Путь этот торгаш не воображает, что действительно имеет влияние на настоящего зельевара.

— Думаю, лишне просить вас оставить разговор между нами, — Юлоф прошил его внимательным взглядом, будто пытаясь еще раз убедиться в собственных словах.

— Ни одна душа, живая или мертвая, не узнает о нем, — усмехнулся Эдриас и невозмутимо обновил вино в бокалах.

Юлоф огляделся как-то по-мальчишески, будто хотел спрятать украденную только что вещицу, и прошептал:

— Мне нужно приворотное зелье… Я хорошо заплачу…

— Если вас не смущает моральная сторона вопроса, — деланно нахмурился Эдриас, — то денег я с вас не возьму.

— Вы согласны? — с осторожным придыханием уточнил Ларид.

— Не то что бы я в восторге от такой просьбы, — зельевар взял бокал с вином, отсалютовал им и пригубил, — сами знаете, неприятности могут быть у всех. Но помочь нам с супругой тогда тоже дорого стоило, так что будем квиты.

Прикрыл глаза, наслаждаясь терпким виноградным вкусом с вишневой ноткой. Голод прошел, просьба оказалась не слишком обременительной, беспокойство улетучилось и сейчас можно было в полной мере ощутить превосходный букет напитка.

— Всегда знал, что вы человек чести. — довольно подытожил Юлоф и тоже пригубил вина.

— Мне нужно имя вашей дамы. И место, где я могу пообщаться с ней в непринужденной обстановке, — ринулся в наступление Эдриас. — Подобные зелья требуют точной настройки.

— Вы, думаю, уже знакомы, — Юлоф залпом опустошил бокал, вероятно, назвать имя женщины было для него непросто, — это Дария Трумель.

И, поймав удивленный взгляд собеседника, поспешил пояснить.

— Я безумно влюблен, а она, похоже, не отвечает взаимностью…

Эдриас понимающе закивал и разлил на двоих остатки ароматного напитка. Все-таки на ловца и зверь бежит. Ясное дело, интерес торгаша вовсе не в любви, но ему, декану Куртису, нет никакой разницы. Разве что надо подумать о приворотном зелье для самого господина Ларида, чтобы он получил-таки свою гармонию в браке, а заодно вывел из дела госпожу ректора. Вряд ли из этого тюфяка выйдет герой-любовник без ответного чувства, а ударить по Дарие нужно наверняка.

— Иногда достаточно лишь немного помочь, — улыбнулся он Юлофу, — и все пойдет как по маслу.

Приподнял вино:

— Выпьем за успех нашего мероприятия.

— Выпьем.

Мужчины впервые за обед ударили бокалом о бокал и занялись вином.

— Когда я получу зелье?

— Думаю, дней через десять. Встретимся. Я пришлю записку.

— Отлично, — Ларид снова покровительственно улыбнулся, и Эдриас удовлетворенно кивнул, прикидывая, удастся ли попотчевать ответным отваром «торгаша для ректора».

Как всякое ординарное зелье, любовный напиток обходился без дополнительного магического воздействия, достаточно было просто споить жидкость жертве. Загвоздка была в другом: горький вкус отвара хорошо маскировался только вином, и, если в следующую встречу Ларид не пожелает расслабиться, организовать для ректора взаимность не получится.

«Поживем — увидим», — как-то неожиданно зло подумал Эдриас и улыбнулся воображаемой картине о любовных муках этого заносчивого воротилы. Мысленно позлорадствовал: все-таки жутко приятно применять нарушающие свободу воли зелья. Чувствуешь себя повелителем чужих судеб. Почти богом. Главное — не попасться властям.

В академию возвращался в отличном расположении духа. Уже прикинул, где и как добудет ингредиенты, и когда именно сварит зелье. Чутье подсказывало: все пройдет глаже некуда, и примерно через неделю после ежегодного осеннего маскарада госпожа ректор бросит скучную академию и займется новым возлюбленным. Осталось только присмотреться к Дарие, чтобы создать зелье правильно и ударить им в самое сердце. Но за этим дело не станет. Эдриас Куртис еще ни разу не ошибался над котлом.

* * *

Дария помедлила перед дверью в кабинет декана рецептурного факультета. Вздохнула, отгоняя охватившую нерешительность. Учебный день еще не кончился, но секретаря в приемной не было, и ректору явственно вспомнилось увиденное вечером три дня назад. Жадные руки господина Куртиса и затуманенный взгляд его женщины. Тогда помощника тоже не было на месте. Правда, и час был совсем поздний, почти ночь. Тряхнула головой, отгоняя сомнения: сейчас у них с деканом назначена встреча и вряд ли он настолько безрассуден, чтобы забыть о ней.

Собралась с силами и постучала. Опекун посоветовал прежде всего наладить личные связи в непринужденной обстановке, вот она и напросилась на встречу под благовидным предлогом. Уже заглянула в гости к декану факультета активных зелий Лалии Клейт, судя по всему, редкостной самодовольной стерве, и сейчас настал черед еще одного неприятного визита. Прекрасно знала, что Эдриаса Куртиса прочили на место ректора, и поэтому готовилась к встрече с особой тщательностью, изо всех сил настраиваясь на дружеский лад. Рецептурник явно пользовался авторитетом у коллег: подружишься с ним — и, считай, дело сделано.