Наследница достойных - Ирина Ваганова Страница 6

В доме, судя по тишине, никого не было. Со стороны деревни слышалась перекличка петухов, да под окном цвенькала синица. Краем глаза я заметила свернувшегося на лавке дымчатого кота. Не стала его тревожить. Спешно оделась, причесалась и села завтракать. Вскоре в сенях затопали. Я, продолжая жевать, обернулась к входящей в горницу хозяйке. Старуха не выглядела такой угрюмой как накануне, но улыбчивой не стала. Пошаркав к столу, она положила и развернула узелок:

— Вот. В дорогу тебе собрала. Яйца вкрутую, хлеб, огурцы с грядки. Помыла. Сала чуток. Сыр овечий.

— О! Спасибо, очень кстати, — я спешно развязала кошелек, вытряхнув на ладонь несколько монет. — Сколько должна?

Старуха выбрала самый маленький кружок и прижала кулак с ним к груди:

— На удачу.

— Возьмите еще, — настаивала я, — вы так меня выручили!

— Это я тебе должна, Голуба, — покачала головой хозяйка, — животинки-то мои, пойди-глянь, все на ножки поднялись, травку щиплют. — Она часто заморгала и смахнула пальцем несуществующую слезу.

Своей заслуги я не видела, но спорить не стала, еще раз поблагодарила за приют, спрятала дареные припасы в котомку и попрощалась. Выйдя за ворота, полюбовалась голенькими овечками, пасущимися на пустыре, где еще месяц назад стоял соседский дом. Животные выглядели вполне здоровыми, кожа у них очистилась от нарывов и успела покрыться легким пушком. Если так пойдет и дальше, к осени овечки совершенно обрастут.

Дорога вела на восток, я пошла по ней, не спускаясь к реке. Каждый шаг отдавался болью в натруженных мышцах, косточки у больших пальцев ног нестерпимо ныли. Я ругала себя за то, что не наняла лошадь, но помня вчерашние злоключения, сомневалась, что потрачу время с пользой. Лучше попытаю счастья в следующей деревне.

Зияющая пустырями улица отняла надежду. И во второй деревне встретили меня неласково.

— Иди-иди, куда шла, — в ответ на обращение грубовато прохрипел мужик, оседлавший лавочку около крайнего дома.

Я не рассчитывала найти кого-то более приветливого и продолжила расспросы:

— Где можно нанять лошадь? Хорошо заплачу, не сомневайтесь.

— Чего сомневаться-то? — ухмыльнулся крестьянин, — я б и сам заплатил за конягу, только пали они все.

— Как это все? — изумилась я. — До единой?

— Одна осталась, да ты опоздала. Рыжий Лука — хозяин ее — с перепугу на сторону подался. Еще на заре уехал.

Я поправила лямку импровизированной сумы на плече, вздохнула полной грудью, чтобы придать себе бодрости, и пошагала по улице, стараясь не прихрамывать. С каждым шагом это становилось все труднее. Мужик оказался прав. Где б я ни просила помощи, получала либо отповедь, либо молчаливый презрительный взгляд. Оставалось теряться в догадках — что так злило деревенских? Неужели незнакомая, хорошо одетая и симпатичная девушка внушала им опасения?

Миновав редкую рощицу, где среди берез и орешника затесались молодые елочки, воинственно топорща темные ветви, я заметила на дороге кибитку. Не тот ли это крестьянин, что покинул деревню, испугавшись падежа лошадей? С какой бы целью он ни остановился, нужно догнать. Я пустилась бежать. Котомка с переброшенным через лямку дождевиком страшно мешала, в бок при каждом шаге ударял лежащий в кармане револьвер, но я не замечала ни этих неудобств, ни боли в ногах. Только бы успеть! Уговорю хозяина подвезти меня хотя бы до предгорий, отдам все деньги, лишь бы он согласился.

Бег разгорячил меня. Пот заливал глаза, но я не сбавляла темпа. Кричать точно не смогла бы, поэтому, если кибитка тронется, я опять останусь на дороге одна.

Все ближе и ближе зашторенный кузов фургона, я уже могла разглядеть выцветшие заплаты на линялом холсте, задок телеги из небрежно сколоченных брусков, неподвижные колеса. В кутерьме мыслей рождались робкие сомнения: почему путник остановился в чистом поле?

Вопрос оказался не праздным. Обогнув кибитку, я увидела лежавшую на дороге лошадь. Она не шевелилась, не дышала, не похрапывала, только желтоватые хлопья пены на темно-коричневых боках свидетельствовали о том, что еще недавно животное тащило повозку. На обочине растянулся мужчина, высокая трава почти скрывала его, и я обнаружила присутствие человека не сразу. Он, услышав мое учащенное дыхание и вырвавшийся разочарованный возглас, приподнялся на локте. На заросшем рыжей бородой лице выделялись яркие голубые глаза. Кепка со сломанным козырьком съехала на затылок, ворот рубахи распахнулся, открывая волосатую грудь. Мы уставились друг на друга.

— Здрав…ствуй…те, — пропыхтела я, не справляясь с дыханием.

Мужчина отвел от меня изучающий взгляд и рывком поднялся с земли.

— Оружие есть?

— Что? — я отступила шага на два.

— Прикончить, чтобы не мучилась моя Звездочка.

Взглянув на лошадь, я увидела яркое белое пятно на лбу, вероятно, и давшее животному кличку. Мужчина присел на корточки и погладил лошадку по шее.

— Не уберег я тебя, — сокрушался он.

Я спросила:

— Вы Лука? Из деревни, что за лесочком?

— Оттуда. Все передохли, моя дольше других продержалась. Он встал, подошел к телеге и принялся искать что-то в куче сваленного в беспорядке барахла.

Я опустилась на колени перед мордой лошади, тронула пальцами пятно на лбу. Ухо животного дрогнуло и развернулось ко мне:

— Что же ты, Звездочка? — чуть не плакала я.

— Стащить надо на обочину, — сердито бормотал мужчина, — пойти, что ли, за помощью?..

Лошадка дернулась и шумно задышала. Потом издала короткое ржание и попыталась подняться. Я не осознавая, что делаю, помогала животному. Конечно, сил моих было недостаточно, но будто кто вселил в меня их, я чувствовала, как от рук исходят и вливаются в лошадь упругие волны. Уже через минуту Звездочка оказалась на ногах и потянулась ко мне губами. Я лихорадочно раскрыла котомку и вытащила из узелка краюху хлеба.

— Ешь! Ешь, милая!

Мужик наблюдал за происходящим с таким ошарашенным видом, словно я у него на глазах вскрывала гроб с покойником. Меня немного веселил суеверный ужас, мелькавший в глазах рыжего возницы. Я даже не успела сформулировать просьбу, Лука опередил, сообщив, что доставит меня хоть на небо.

— Так высоко не нужно, — засмеялась я, — замок Далеор будет в самый раз.

— Туда к вечеру домчим! — с энтузиазмом согласился мужчина.

Звездочку он не погонял, она сама бежала так шустро, что представить ее лежащей без сил на дороге было совершенно невозможно. Я все-таки попросила Луку делать остановки и давать лошадке отдых. Я расположилась в фургоне, Лука постелил набитый сеном матрас на широкую скамью. Сидеть было удобно, аромат высушенных цветов дурманил, даже запах лошадиного пота почти не чувствовался. Я разулась и разминала задеревеневшие стопы. Напрасно все считали меня опытным ходоком, прогулки по горным тропам закалили, но совершала я их в удовольствие и оказалась плохо подготовлена к бегу и долгой ходьбе. Возможность завершить путешествие в повозке подвернулась кстати.