Спасите ректора! - Ольга Валентеева Страница 6

– Да вообще-то… лучше в другой раз, – с мягкой улыбкой ответил Мышонок. – Мы с мистером Гадженсом как раз обсуждаем пополнение университетского библиотечного фонда пособиями и учебниками.

Учебники – это святое. Умываю руки, как говорится. Ладно, пусть живет, а я вот прогуляюсь. Банкеты не любила никогда. Появлялась на них только ради приличия и чтобы продемонстрировать новые платья. А так – вроде и присутствую, и отсутствую одновременно. В парке царил приятный полумрак. Пахло свежей хвоей и предосенними цветами. Сразу на душе стало спокойно, и даже неприязнь к ректору утихла, сгладилась, почти сошла на нет. Можно было наслаждаться ровными дорожками, оригинально подстриженными кустами, аккуратными клумбами. А еще посидеть на скамейке, подышать свежим воздухом. Не прогулка – мечта.

Прошло около четверти часа, когда я услышала голоса, направлявшиеся в мою сторону. И все бы ничего, если бы не узнала среди них голос Мышонка! Это так он о поставках литературы разговаривает? Потому что второй голосок был исключительно женский, его обладательницу я знала и считала чуть ли не личным врагом. Ее звали Лили, Лили Шайнер. И она едва не обогнала меня в битве за место декана. Мы обе не стеснялись в методах, и с тех самых пор внесли друг друга в списки врагов.

– Вот видите, вы зря отказывались от прогулки, – щебетала Лили. – В помещении так душно, а тут свежо и просто замечательно!

– Да, вы были правы, – признал Рей. – Парк очень красив. Наверное, за ним непросто ухаживать.

– Это часть студенческой практики. Здесь есть очень редкие растения, которые нигде поблизости не встречаются. А вот и скамья, давайте присядем, познакомимся поближе.

Поближе? Я прищурилась. Будет вам знакомство, и очень-очень близкое. Чего боятся все девушки без исключения? Конечно же, мышей. Я прошептала заклинание, и на ладони у меня появилась маленькая мышка. Она была крайне похожа на ректора, даже так же забавно морщилась. Я отпустила своего маленького друга на землю и мысленно скомандовала иллюзии – а это была именно она – доставить мисс Лили парочку крайне неприятных мгновений.

Мышонок побежал сквозь кусты, а мгновение спустя послышалось два испуганных восклицания. Ректор боится мышей? Как мило. Но оказалось, что дело не в моем маленьком приятеле, а в Лили. Я выглянула из-за дерева и увидела, что она запрыгнула Рею на руки, обхватила его голову руками и продолжала вопить, как будто ее режут, а все попытки ректора понять, кто напал и зачем, не увенчались успехом из-за пышного платья Лили. Оно задралось, закрыв Рею лицо.

– Да пустите же меня! – требовал ректор. – Где враги? Что происходит?

Помочь? Нет, увы, помощи Мышонку не дождаться. Я расправила плечи и пошла прочь, пока меня не заметили. Положенное время на банкете пробыла, пора бы и вернуться в свою комнату. Там было темно и тихо. Я сняла парадное платье, приняла прохладный душ и забралась под одеяло. Где-то час спустя под дверью послышались грохот и чертыханье. Видимо, Рей снова наступил на заколдованную половицу. Оставалось надеяться, что у него много запасных очков.

Увы, оставшиеся дни до начала учебного года прошли без происшествий. Мышонок рано уходил из комнаты и поздно туда возвращался, поэтому не попадался мне на глаза. Единственная наша плодотворная встреча прошла на следующий день после банкета, когда я все-таки выбила из него разрешение набрать одну дополнительную группу. В чем причина такой доброты, откровенно не понимала. Все-таки Симонс был относительно прав, общежитие не резиновое. И расписание, уже почти готовое, пришлось менять. Но я была рада, что добилась своего, и в благодарность решила не трогать Мышонка до начала учебного года. Пусть обживается.

Впрочем, неугомонный ректор и без меня нашел проблемы. Точнее, косвенно без меня. Во-первых, он предпринял еще одну попытку посетить местную столовую. На этот раз шеф-повар тоже не стал сразу шокировать посетителя. Поэтому до самого десерта Мышонок спокойно наслаждался обедом. Но на десерт нам подали вкуснейшие вишневые пирожки. И стоило Рею протянуть руку к пирожку, как тот отодвинулся на другой край тарелки. Ректор нахмурился и зыркнул на повара, но господин Адеус стоял к нему спиной и даже не смотрел, что вытворяет пирожок. Тут бы Рею проявить благоразумие, подняться и уйти, так и не вкусив запретный десерт, но он оказался из породы особо упрямых и решил съесть пирожок во что бы то ни стало.

Он начал действовать обманным путем. Отвернулся, вроде забыл о своем намерении, а затем резко развернулся и схватил беглеца, но тот выпрыгнул из рук и полетел к столику напротив. Ректор совершил прыжок, достойный университетской спартакиады, вцепился в пирожок, а начинка-то была вишневая. Сок брызнул во все стороны: в лицо Мышонку, на одежду преподавателей, сидевших за столом, на их еду.

Грянул дружный хохот. Смущенный ректор, судя по выражению лица, готов был провалиться сквозь землю.

– Прошу прощения, – пробормотал он и кинулся прочь, все-таки сжимая добычу в руке.

Больше в столовой мы беднягу не видели. Я как-то столкнулась с курьером из ближайшего ресторанчика, который привез Рею обед. Хотела и тут напакостить, но потом побоялась, что этак бедняга и вовсе есть перестанет, и прошла мимо. Зато с проклятой мною доской в полу ректор встречался постоянно. То и дело слышалась его бодрая ругань, а после – и угрозы разобрать треклятое общежитие до основания. Тогда я переместила проклятие совсем в другое место – на порожек, ведущий в его комнаты. Теперь Рей летал бодрее и с большим эффектом, когда забывал аккуратно переступить через порог. Из чего я сделала вывод, что он ни разу не проклятийник. Я в общем-то тоже, но базовые навыки постигла и успешно использовала. У меня не было четкого направления магической силы. Универсальная магия в нашем мире считалась и благословением, и карой одновременно. Благословением – потому что не было ограничений в направленности заклинаний. Карой – потому что и особой силой эти заклинания не отличались. Но я была упрямой! Поэтому силу постепенно увеличивала, невзирая на трудности.

Именно в таком бодром настроении мы и дожили до одного из главнейших и труднейших дней учебного года – приема студентов и заселения их в общежитие.