Мой потусторонний сон - Ханна Хаимович Страница 6

В руках у него возникла круглая, чуть ребристая шкатулка, похожая на морскую раковину. Лотшейр нажал на незаметный рычажок, и она открылась. Илиана вздрогнула — внутри на подставке красовалось круглое глазное яблоко. Когда шкатулка открылась, оно завертелось, забеспокоилось и наконец вперилось в лоб Илианы пристальным недобрым взглядом.

— И как им пользоваться?

— Любить, холить и лелеять, — последовал невозмутимый ответ.

— Э-э… что?

— Разговаривай с ним хотя бы четверть часа в сутки. Иногда бери с собой на балы. Если приведешь к себе мужчину, тоже открывай шкатулку, он это любит. Еще больше он любит смерть. Если кого-то убьют, постарайся дать Зенице посмотреть хоть немного. Взамен можешь показать ему того, за кем собираешься проследить, и попросить, чтобы рассказывал о перемещениях. Он запоминает с первого взгляда.

Илиана ошарашенно моргала. Да уж. Артефакт. Просто вещица, запрограммированная на определенные чары. В голове метались обрывки мыслей о Потусторонних, насмешке и сорок пятом уровне, но не складывались во что-то внятное.

— А как оно может рассказывать, если у него рта нет? — только и выдавила она.

— Ну показывать. Оговорился. Прости старика, — с царственным пренебрежением отмахнулся Лотшейр. — Берешь? Всего две тысячи акоскатских вексов. Сброшу двести, если согласишься передать кое-кому послание.

Две тысячи — это было достаточно дешево за такой ценный артефакт. Ценный, если верить словам торговца. Впрочем, Потусторонние торговцы никогда не обманывали. Илиану больше насторожило условие «скидки». Передать послание… Правила ничего не говорили об обязательствах перед Потусторонними, но отчего-то было страшновато.

— Кому? Какое послание?

— Напомни принцу, что в мире людей Потусторонние теряют суть.

В мире людей Потусторонние теряют суть…

Отчего-то это прозвучало завораживающе и страшно.

Илиана и раньше слышала, что так бывает, но воспринимала как должное. Магические законы для всех одинаковы, у всего есть зеркальное отражение, а создания Богов Люденсов, Богов-Игроков, отличаются не больше, чем того требуют правила игры. И вот сейчас ей напомнили — и отчего-то это произвело эффект, как от удара по голове. Наверное, и на принца должно было произвести… Тут привычное здравомыслие взяло верх.

— Какому принцу? Императору Астазару?

— Нет. Император разве принц? — фыркнул старик и замолчал.

— Тогда кому? — Илиана гневно уставилась ему в лицо. Он не реагировал. — Вы не считаете, что я не смогу ничего передать, если не буду знать, кому?

— Я же сказал. Принцу, — невозмутимо пояснил Лотшейр.

— Ладно, — яростно выдохнула Илиана. — Когда я встречу какого-нибудь принца, я обязательно сообщу ему эти ценные сведения. И что, теперь вы сделаете мне скидку?

— Непременно. С тебя тысяча восемьсот вексов. Другие артефакты не нужны?

Он не насмехался. Он действительно собирался сбросить цену. Если только вещица изначально не стоила тысячу восемьсот, подсказал скептический внутренний голос. Илиана отмахнулась от этой мысли. Все равно недорого.

Смерть бесова! Она всегда злилась на прозвище «купчиха Кэрсен», которое закрепилось за ней в академии из-за бережливости и привычки искать выгоду. Злилась, но раз за разом его оправдывала. Вот Аттэм Олер точно бы не стал думать о цене. Выбирал бы артефакты в лучших магазинах, может быть, у «Моддерса и сыновей», самой крупной сети, которая закупала Потусторонние товары и артефакты, чтобы перепродавать на уровнях, принадлежащих людям. И точно не стал бы спускаться так глубоко, где не оставалось уже ничего человеческого…

Повеяло холодом. Илиана поежилась, потянула за манжеты, прикрывая рукавами запястья, и полезла за кошельком.

— Так жадность обуяла, что аж в дрожь бросает? — прокомментировал Лотшейр.

— Что? — она непонимающе вскинула глаза и поняла, что до сих пор сутулится, пытаясь поглубже спрятаться в куртку. — Холодно у вас…

— У нас? — изумился продавец. И Илиана впервые обратила внимание, что одет он очень легко. Тонкие летние брюки, кремовая рубашка тончайшего шелка. Такой же шелковый шейный платок. — Ах да… У нас и правда холодно.

Она поморгала, так и не поняла, к чему он это сказал, и принялась отсчитывать деньги.

Шкатулка-раковина оттянула внутренний карман. Ее тяжесть ощущалась с каким-то гадливым чувством. В кармане поселилось нечто живое. Очень чужое и невозможно мерзкое. На миг Илиане захотелось схватить Лотшейра за грудки, встряхнуть и потребовать дать ей другой артефакт — неодушевленный, просто камень с наложенными заклятиями. Не эту вот живую тварь. И не отпускать, пока не согласится…

Она глубоко вздохнула и вышла из лавки. По лицу торговца было ясно, что ничего подобного он не сделает, даже если его пытать. В лицо ударил холодный ветер нижних уровней.

— Эй, — вдруг донеслось из-за спины. Илиана развернулась на пятках.

Лотшейр снова усмехался. Его веселило, что она не забывает о мерах предосторожности в мире Потусторонних.

— Хочешь увидеть кое-что, чего пока видеть не можешь? — спросил торговец. Прозвучало скабрезно.

— О чем вы?

— Мир Потусторонних… как вы его называете. Настоящий мир Потусторонних.

В его прозрачных глазах вдруг мелькнуло что-то такое, что Илиана сразу поверила: он просто хочет приоткрыть завесу. А привычный мир Потусторонних, с холодом, скользящими тенями и сверхъестественными правилами — и есть завеса. И все это, может быть, лишь нарисовано на ней. Искусно, умело, неотличимо от реальности…

— И как его увидеть? — полушепотом переспросила она.

— Оглянись. Сделай то, чего вы все так боитесь. Почему вы так боитесь просто взглянуть через плечо? — прошелестел старик.

Илиана вздрогнула. Потолок магазина поплыл, уступая место сводам лифтовой станции. Под ними разливалось облачко тьмы. Текло, тянуло щупальца.

— Спасибо, — пробормотала она, привычно развернулась всем корпусом и поспешно зашагала прочь.