Последняя жизнь принца Аластора - Александра Бракен Страница 6

«Разумеется, мы иногда спускаемся, чтобы насладиться общением с низшими демонами. Нигде в королевстве тебе не нальют тараканьего сока лучше, чем здесь. Но секрет, возможно, в том, что в сок попадают слезы того убогого, кто его подает».

Я старался не обращать на него внимания. Глаза наконец привыкли к темноте, и теперь я видел Корону наверху и цепи, которые сверху донизу опоясывали несколько башен.

Между ними, то растворяясь в тумане, то появляясь вновь, стояли каменные статуи. В тени башен они выглядели почти примитивно.

– Ладно, – сказал я. Мы потеряли слишком много времени, разглядывая все вокруг, но оторваться от этого зрелища было невозможно. Стоило моргнуть, как появлялось что-то новое. Горгульи из драконьего камня украшали здания. Блестящие острые уступы крыш, готовые пронзить любого, кто рискнет на них приземлиться. Железный забор, украшенный черепами всевозможных форм и размеров. Оранжевые флаги вдалеке.

Впервые я видел и делал то, чего не видел и не делал ни один Реддинг. Да что там Реддинг, ни один человек.

«Не хочу тебя разочаровать, но двадцать семь человек успели случайно оказаться здесь, провалившись в открытые зеркальные порталы. Ты не первый и не единственный».

– Серьезно? – спросил я, рассматривая башни. – И что с ними стало?

«Одного съел тролль, другому почти удалось сбежать, но его поймал Пес из Преисподней и утащил обратно. А остальные…».

– Знаешь, – перебил его я, – не стоит. Обойдусь без этой информации.

Наконец я оторвался от созерцания Короны и посмотрел на пустынную улицу, лежавшую перед нами. Нужно как следует запомнить это место, а потом нарисовать. И спрятать эти рисунки. Если кто-нибудь их найдет, подумает, что я чокнулся и перешел на темную сторону. Да меня просто запрут в сумасшедшем доме.

«Пора идти, – подумал я, – Прю ждет».

Вдруг ее пытают? А еще ее мог съесть тролль. Я бы с радостью вернулся на несколько секунд назад, в то чудесное время, когда я и не подозревал, что это вообще возможно.

– Давай выбираться отсюда, пока час отдыха, или как там, не кончился, – сказал я. – Думаешь, твоя сестра держит ее в Горбатом Дворце?

«В Рогатом Дворце, слизняк. Впрочем, там действительно есть перепады высоты, и он ужасен в своем великолепии…»

Я повернулся в поисках лестницы и вдруг замер. Ярус, где стояли башни, был окружен невысокой кирпичной изгородью, но за ним виднелось только небо.

Я похолодел.

– Дворец зачарован? – спросил я. – Человек не может его видеть?

«Нет, – тихо сказал Аластор. – Он не зачарован».

Но дворца там не было.

– Ал? Ты еще здесь?

Я бросил камень, и он исчез в груде искореженных металлических корзин. Не знаю, что за еду там хранили, но ее давно уничтожили десятки крыс, бегающих по улице. Дерева здесь не было, поэтому все, от пустых телег до дверей и вывесок в торговых рядах, было выковано из металла.

Конечно, Аластор все еще был у меня в голове. Он постоянно сравнивал человеческие эмоции с запахами и вкусами: боль для него была горькой, злоба – медной, презрение – соленым. А я чувствовал его эмоции как смену времен года. Сейчас в моей голове наступила зима, и она становилась все холоднее и страшнее.

«Ты когда-нибудь прекратишь звать меня этой омерзительной кличкой?»

Ну конечно. Аластор всегда реагировал, если задевали его самолюбие.

– Некогда ныть. Если дворца нет, где тогда Пира держит Прю?

«Ныть? Я, между прочим, не какой-то сопляк…».

– Конечно, нет. Я имею в виду, мы не можем ждать, когда ты закончишь себя жалеть.

Аластор фыркнул.

«Смертному этого не понять».

– Я все понимаю, – ответил я. – Но посмотри: крыса ест крысу. Ты же такое любишь! Ну как, полегчало?

Аластор снова фыркнул.

«Полегчало».

Крыса распахнула пасть и, как змея, проглотила соперницу целиком.

Я перешел на другую сторону пустынной улицы. Стоя в тени, прислонился к груде огромных пустых клеток. Рядом по брусчатке прошла новая трещина, над ней со свистом поднялась стена тумана. Я вздрогнул, когда от двери, рядом с которой я стоял, оторвался кусок пергамента и попал мне прямо в лицо. «Закрыто по приказу королевы. Оставайтесь у себя в домах, иначе будете поглощены Пустотой», – прочел я. Внизу на пергаменте стояла печать с рогатым черепом и короной, и надпись: «Да пребудет злоба твоя».

– Что такое Пустота?

Но Аластор обратил внимание на другое.

«Да как она смеет назвать себя королевой, если под ее так называемым правлением Рогатый Дворец пал впервые за пять тысяч лет!»

Я присмотрелся и увидел такие объявления повсюду. Они были прибиты к дверям, выставлены в окнах, кружили, как опавшие листья, в клубах пара, бьющего из-под земли. Аластор ошибался: демоны не отдыхали. На этом ярусе их просто не было.

– Какой ужас, – прошептал я.

«Спасибо», – ответил Аластор.

– Я не о тебе, – пояснил я. – Кажется, ты и сам не знаешь, что это за Пустота, да?

Я почувствовал холодное покалывание, волосы на затылке зашевелились. Свист пара стих, и я услышал звуки – стук шагов. Я обернулся, вглядываясь в соседние здания. Все двери и даже проходы в переулки были закрыты на замки и цепи. Спрятаться тут было негде. Снова шаги, ближе.

– Что делать? – выдохнул я.

«В бочку! – скомандовал Аластор. Ему тоже было страшно, а я из-за этого испугался еще больше. – Быстро!» На улице лежали две перевернутые бочки. Я сорвал крышку с одной, задохнулся от резкого уксусного запаха, заполз внутрь и закрыл крышку.

Тонкий луч зеленого света проник сквозь прохудившийся шов бочки. Затаив дыхание, я приник к отверстию. Из тумана показалась длинная темная морда – ноздри втягивали воздух, слюна капала с острых клыков на темную грязную шерсть и шипела на камнях мостовой.

Мое сердце билось как сумасшедшее, когда огромная собака проходила мимо бочки, цокая острыми когтями по дороге. За ней шла еще одна. Задержавшись на мгновение, она схватила зазевавшуюся крысу. Раздался предсмертный писк. Из пасти тварей, как кровь из свежей раны, текли слова:

– Найти Аластора. Схватить мальчишку. Найти Аластора. Схватить мальчишку…

Псы из Преисподней.

В Салеме нам с Нелл как-то пришлось убегать от них.

Теперь они охотились за Аластором.

«Не шевелись, – произнес Аластор. – Замри».

Я сжал кулаки, чтобы руки не тряслись. У одного из псов был свитер, который я оставил у него в пасти в тот раз, когда мне удалось вырваться.