Песнь Гнева - Дарья Кадышева Страница 6

Его бывшие ученики сформировали Орден Аррола, названный в его честь. Он собрал не только верных соратников Катэля, но и некоторых жителей Великой Земли. Долгие годы он набирал огромную силу, и однажды его члены организовали налет на школу магии во Въеле, когда там происходило собрание нескольких магов Оплота.

Налет на Въель перерос в масштабную битву между Орденом Аррола и Сапфировым Оплотом возле Мертвых холмов, что находились рядом с Въелем. В ходе сражения адептам почти удалось добраться до верховного мага, но все разрешило мощнейшее заклинание, созданное Дитой Иундор. Большую часть членов Ордена схватили и отправили на Пирин`ан Дарос в качестве заключенных.

Орден Аррола славился извращенными обрядами, жуткими теориями и ненавистью к миру. Некоторые адепты являлись сильными магами, приравнивавшимися к высшим по своим способностям. А Катэль, прозванный Безумцем, был едва ли не самым могущественным чародеем среди людей и эльфов в истории, способным на все ради достижения своих целей. Он жаждал проникновения в иной, неизученный мир Хаоса, и сил этого мира.

— Чего ты так бледна, Ив? — внезапно обратился к магичке Марк.

— Вспомнила историю Катэля

— Только не говори, что тебе страшно.

— Все знают, что он и его Орден — воплощение зла.

— В этом ты права. Зверства Катэля всегда были особенно интересны.

— И что в них было интересного? — с отвращением спросила Иветта.

— Просто я думал, что эльфы — нежные эфемерные создания. Представь мое удивление, когда я прочел, как один из этих милых существ вспарывал животы своим братьям и засовывал в них какие-то рунические камни.

Иветта поежилась.

— Но это так, — проговорила Лета. — Катэль открыл доступ к магии Хаоса, которая была запрещена уже более двух тысяч лет. Долгое время о его экспериментах никто ничего не знал. Пока он случайно не устроил…

— Большой «бум», который уничтожил все живое на островах, — нетерпеливо прервал ее Марк. — Все мы знаем эту историю.

Иветта почесала нос со смиренным видом.

Когда-то эльфийские острова Тор Ассиндрэль были цветущими и прекрасными, полными разнообразной фауны и флоры, с великими дворцами и чудесами эльфийской архитектуры. После взрыва все живое на острове погибло. Эльфы, попавшие в эпицентр катастрофы, превратились во что-то едва напоминавшее их расу — их кожа потемнела, глаза лишились зрачков. Они утратили способность к размножению, но обрели бессмертие. Они решили, что им не будет места на живой плодородной земле, и нарекли себя Неблагим Двором. Они жили на Тор Ассиндрэль и по сей день, питаясь остатками магии Хаоса, которая выделялась из трещин в почве островов. Смысл их существования облегчало то, что некоторые из них долгое время стерегли темницу Катэля на Пирин`ан Дарос.

Вскоре друзья оставили эту тему и перешли к другим вопросам. Все-таки долгая разлука давала о себе знать. Но Иветта по-прежнему думала о темном эльфийском чародее и переживала за Лету и Марка. Кто знает, чем обернется для них это странное и рискованное задание.

Расставаясь, они пообещали заглянуть к магичке после встречи с Радигостом, ведь уже завтра они должны были отправиться в путь. Иветта не обрадовалась услышанному. Лета и Марк снова вихрем ворвались в серую рутину ее дней, молниеносно и на такой краткий срок. Впрочем, это и хорошо. После их отъезда ничего не будет отвлекать магичку от учебы.

Когда Иветта ушла, а Марк вызвался ее проводить до Обители, Лета отправилась на рынок Тиссофа. Ей нужны были новые сапоги — старые совсем износились.

Улицы города были в этот час переполнены магами в причудливых одеяниях, богатыми купцами в дублетах из дорогой ткани, красивыми юными девушками, увешенными драгоценностями до самой макушки, плечистыми парнями в форме лутарийского солдата или в модном камзоле. Все было такое яркое и разнообразное, что не хотелось покидать Тиссоф. Лета бывала во многих городах на Великой Земле, но этот город был для нее самым красивым.

Высокие дома, фасады которых регулярно обновлялись и ремонтировались, обступали улицу, по которой шла Лета. Их красоту владельцы выставляли напоказ, поэтому невозможно было встретить дома с неподметенным порогом, трещинами в оконных стеклах, с грязью и пылью на фасадных панелях. Все было вычищено, украшено, прибрано, будто вылизано с безумным рвением к идеалам чистоты и красоты. Во всем этом терялись, ослепленные масштабом и роскошью магического города, люди, впервые попавшие сюда. Быстротечность и блеск Тиссофа заставляли влюбиться в город с первых минут пребывания в нем, но любовь эта, как правило, быстро проходила, перенасыщала человека своими достоинствами. Бурная и веселая жизнь подходила не всем, поэтому немногие оставались здесь навсегда. Об измученности такой жизнью напоминали хмурые гномы, приехавшие в город по делам и собиравшиеся обычно кучками у таверн.

Рынок, до которого Лете пришлось пройти не больше пяти минут, вскружил ей голову запахами специй, выпечки и цветов. Купцы заманивали к лавкам свежими фруктами и мясом, красочными тканями, украшениями, всевозможными ручными изделиями, посудой, магическими зельями и бутылками сэрабийского вина. Лета окунулась в рыночную суету как в бадью со слишком горячей водой, и ей сразу захотелось вынырнуть из всего этого и повернуть назад. Трескучий и кудахтавший шум перемешивался с песнями уличных музыкантов и собачьим лаем, ругань торговцев с покупателями ежеминутно переходила на фальцет, содержащий в себе яркую брань. Лета с усилием прокладывала себе дорогу через толпу людей, не забывая вертеть головой по сторонам в поисках, ощущая себя в тесном рыбном косяке, который двигался раздражающе неслаженно.

Возле цветочного прилавка Лета нашла то, что искала.

Рядом с благоухавшими букетами роз и пионов лавка кожевника смотрелась довольно неуместно. Она предлагала на выбор изделия из дубильной кожи, целью которых было украшение, а не практичность. Среди курток с тесьмой и вышивкой, сафьяновой обуви, велюровых плащей и перчаток из козлиной кожи Лета не сразу нашла сапожки с невысоким голенищем, простые и без всяких узоров. Девушка, спросив разрешения у торговца, протянула руку, чтобы пощупать их. Шкура была очень мягкая, прочная и теплая.

Лета смотрела на сапоги и считала в уме деньги, которыми сейчас располагала. На покупку ей не хватало приличной суммы.

— Оленья шкура, — произнес кто-то за ее спиной. — Дивная работа.

Лета обернулась, встретившись взглядом с эльфом.

— Мне показалось, они достаточно удобны для того, кто много ходит пешком, — ответила она.

Эльф улыбнулся.

— А вы часто ходите пешком?

Он был молод, хотя она не могла определить, сколько ему было лет на самом деле. Он мог просто казаться молодым. Он был строен и хорошо слажен, одетый в черную рубаху под распахнутым дублетом темно-зеленого цвета и вельветовые брюки. Его короткие волосы цвета темного золота слегка вились. Эльфийские мужчины нечасто так стриглись, предпочитая длинные волосы.