Реконструктор - Дмитрий Кружевский Страница 6

– Ну… – потянул Грег, прекрасно понимавший правоту женщины, но считавший, что в любом случае следует остерегаться незнакомцев. Он несколько минут рассматривал куртку, дивясь тщательности ее покроя и полному отсутствию каких-либо швов, затем вздохнул и, вернув ее Зельде, спросил: – И кто он, по-твоему?

– Не знаю, – женщина пожала плечами. – Возможно, один из тех столичных богачей, аэронавтов-любителей, что сами строят себе аэростаты и потом летают на них по всему миру.

Грегор задумчиво посмотрел на лежащего без сознания молодого мужчину, со всех сторон обдумывая высказанное Зельдой предположение, и, не найдя в гипотезе хозяйки противоречий, согласно кивнул:

– Может быть, но тогда тем более надо сообщить в город, вдруг его ищут.

– «Надо, надо» – заладил! Сообщим еще, а пока лучше доковылял бы до доктора, а то и сообщать не о ком будет.

– Хорошо. – Мужчина с кряхтением и явной неохотой поднялся со стула. – Только что мы господину Табусу скажем, как объясним?

– А что тут объяснять-то, – буркнула Зельда, беря со стола миску с нарезанными овощами и направляясь к печи, где в разогревшемся горшке уже вовсю бурлила вода. Отправив нарезанное внутрь исходившей паром посудины, она вновь повернулась ко все еще мнущемуся у дверей Грегу и добавила: – Скажи, сын вернулся, а по дороге домой на него лихие люди напали.

Грег ковылял по проселочной дороге к домику Табуса, что находился недалеко от реки, ругая в уме совершенно свихнувшуюся Зельду и весь женский род в частности. Только ей могло прийти в голову приволочь в свой дом незнакомого человека, найденного по дороге в лесу, да еще взяться его выхаживать. Грег вздохнул. Впрочем, наверное, именно за вот такое безрассудство, изредка проскальзывающее в ее характере, она ему и нравилась. Помнится, два года назад, когда он в первый раз увидел ее среди беженцев из соседнего села, что находилось в нескольких террах [3]выше по реке и которое зачем-то разбомбили ястанские аэронавты, то поразился силе воли этой женщины. Пока остальные рыдали, кляли судьбу и оплакивали родных, она металась среди своих односельчан, стараясь помочь по мере возможности. И только когда в гомонящей толпе затихли стоны, вопли отчаяния, отошла в сторонку и, усевшись около покосившейся скирды соломы, разрыдалась. Лишь потом он узнал, что в этой бомбардировке погиб ее муж, бросившийся спасать соседских детей из горящего дома, – сильная женщина. Тогда часть беженцев подалась в город, но некоторые, в их числе и Зельда, остались в деревне, благо пустых домов было много – война и голод не пощадили многие семьи.

Сказать, что он ее сразу полюбил, означало бы соврать, – они сблизились как-то незаметно для самих себя. Она одинокая женщина, у которой война унесла сына и мужа. Он одинокий холостяк – молодая жена не дождалась его с войны и подала на развод, а вскоре вновь выскочила замуж за какого-то лавочника из города.

И хотя они пока не жили вместе, Грег почти целые дни проводил у нее в доме, помогая по хозяйству. Сперва на них косились, но потом перестали обращать внимание: кому интересен нелюдимый инвалид и одинокая вдова, поселившаяся на окраине села? Грег уже несколько раз пытался предложить Зельде засвидетельствовать их отношения, но та постоянно уходила от этого разговора. Он не торопил, прекрасно понимая, что в сердце женщины не скоро утихнет острая боль от потери супруга.

Второй проблемой был ее сын. Зельда настолько искренне верила, что ее мальчик жив, что Грегу ничего не оставалось, как поддерживать это заблуждение, хотя история второй имперской аэрогруппы, где служил Серг, была известна всем. Вторую имперскую бросили в горнило битвы за Табрусский перешеек, и в первом же бою Серг и его товарищи столкнулись с аэронавтами Каруса – лучшей аэрогруппой Герании.

На аэродром вернулось всего три экипажа второй имперской. Траурные некрологи почти месяц не сходили со страниц газет, а обыватели еще долго обсуждали, почему необстрелянных юнцов отправили на верную гибель, что это: несчастный случай или предательство командования, а может, просто чья-то преступная глупость?

Грег покачал головой. Нет, Зельда прекрасно все знала, ибо он сам как-то случайно увидел старые газеты с некрологами, которые она прятала в шкафу, но тем не менее женщина надеялась… А кто он такой, чтобы забирать у нее надежду?

Мужчина тяжело вздохнул и ускорил шаг.

– Интересно, очень интересно, – доктор задумчиво посмотрел на лежащего в кровати незнакомца, затем повернулся к стоящей позади Зельде и спросил: – Мадам Зельда, когда произошло нападение на вашего сына?

– Так вчера, – ответила женщина. – Я как раз ездила его в город встречать, но мы с ним разминулись, а на обратном пути смотрю, а мой Серг рядом с дорогой лежит и не шевелится. – Женщина жалостливо всхлипнула и промокнула глаза кончиком платка, который все это время нервно мяла в руках. – Не помню, как на повозку втащила, а потом гнала как оглашенная…

– А почему за мной сразу не послали? – нахмурился врач.

– Не знаю, – Зельда вновь всхлипнула. – Думала, полежит – и оклемается, а он так и не очнулся. Скажите, господин Табус, с моим сыночком все будет хорошо?

– Ну, как вам сказать. – Доктор снял с носа очки в тонкой медной оправе и пару минут сосредоточенно протирал их краем халата, словно не зная, что ответить на этот простой вопрос.

– В принципе, скажу одно: несмотря на все эти страшные царапины, синяки и кровоподтеки, что покрывают его тело, похоже, с ним все в порядке. Правда, повреждены связки на правой ноге, но насчет этого не стоит беспокоиться, – махнул он рукой, заметив беспокойство в глазах женщины. – Сейчас я ему ногу перебинтую, а как придет в себя, делайте ему на это место теплые компрессы. Да, и еще – зайдите ко мне вечером, я дам вам мазь от ушибов, будете втирать три раза в день. А пока найдите какую-нибудь крепкую ткань, которую не жалко порезать.

Зельда кивнула и, скрывшись в соседней комнате, несколько минут гремела ящиками стоявшего там покосившегося комода, после чего вернулась со сложенной в несколько раз цветастой тряпкой.

– Это подойдет?

Табус взял протянутую материю и, развернув ее, несколько раз подергал, проверяя на прочность, после чего удовлетворенно кивнул:

– Вполне.

– Спасибо, доктор, – сказала женщина, внимательно наблюдая за процессом бинтования ноги незнакомца. – Значит, мой Серг поправится?

– А куда он денется! – Табус закрепил повязку и, удовлетворенно кивнув, вернулся к столу и принялся упаковывать в стоящую на нем сумку трубку стетоскопа.

Затем он попрощался с хозяйкой и, еще раз напомнив о необходимости зайти вечером за мазью, направился домой.

Пациент попался странный, даже очень. С одной стороны, гематомы на его теле говорили о многочисленных переломах и возможных внутренних кровотечениях, но с другой, состояние больного было в норме. Пальпация также ничего особого не принесла – казалось, все у молодого человека в порядке. Удивляло расположение сердца больного. Судя по прослушиванию, оно было расположено не строго в центре грудины, как полагается, а было несколько смещено влево от срединной линии, что само по себе довольно удивительно, но не более того. О подобных казусах природы он часто читал в медицинском альманахе, правда, столкнуться за свою долгую практику пришлось впервые.