Наследник рода Ривас - Св Ск Са Страница 59

В качестве выпускной работы у мастера-ремесленника Браувера я решил сделать генератор простейших иллюзий со своими доработками. Нет, естественно, сам я до того, какие руны надо использовать для преобразования нейтральной энергии в ментальную и для вплетения в рунную вязь знаков, отвечающих за правильное применение этой энергии, ни за что бы не додумался… так быстро, но зная устройство подобных артефактов в Гиперборейской империи, смог лишь методом научного тыка подобрать соответствия рун и пиктограмм империи и Земли. То, что рунная цепочка в итоге получилась раза в четыре длиннее, я счёл допустимым.

Сделать-то я сделал, но вот о реакции мастера совсем не подумал. Когда перед ним после активации появилась собака с гипертрофированными зубами и глазами, горящими адским огнём, да ещё и лишённая отличительных признаков иллюзии, мастер сначала уничтожил артефакт и стол, на котором он лежал, получив при этом несколько порезов и синяков обломками стола, и только потом начал у меня спрашивать, что это было и не обманули ли его старые глаза. Старые… да уж, отскочить с места назад на пару метров, успев при этом выхватить палочку и правильно произнести заклинание – такое не каждый молодой дуэлянт повторит!

Оправившись от первого шока, мастер возжелал немедля зарегистрировать «это эпохальное открытие» на моё имя, и сам лично написал заявку в Гильдию ремесленников Белопайса на присвоение мне звания мастера гильдии. На мой немой вопрос он вскинулся:

– Да тебе за то, что ты сделал, и мастера-ремесленника мало! Вот я посмотрю на тех, кто будет сопротивляться присвоению тебе этого звания! Уж они у меня попляшут!

Я, как мог, попытался убедить мастера в том, что звание мастера – это, конечно, хорошо, но пока моя заявка преодолеет все препоны, я уже школу закончу. А членство в гильдии мне прежде всего нужно именно на время обучения. Уж в университеты Бритстана меня горы золота и все знания древних магов не заманят. Вздохнув, мастер признал мою правоту, но заявление на мастера оставил, чтобы «прижать кое-кого» и выбить мне звание подмастерья уже как уступку с нашей стороны.

Под конец разговора мастер расчувствовался до того, что рассказал мне историю своих мытарств к званию мастера. Лишённый поддержки рода, он вынужден был пробиваться с самых низов, а гильдия не очень-то привечает новичков. Сам он был ребёнком с сокрытым отцом, но, к удивлению многих, унаследовал от отца магическое зрение.

Воспользовавшись его доверительным настроем, я показал свои расчёты по револьверу. Мастер засмеялся и ушёл в свою подсобку. Вернувшись, он продемонстрировал мне очень похожие расчёты, выполненные на старой, пожелтевшей бумаге.

– Это оружие многие пытались усовершенствовать. Но ни у кого не получилось. Так и остаются такие вот орудия убийства полезной игрушкой очень богатых людей.

– Но почему же?! Я посмотрел рунные цепочки – ничего сложного там нет!

– Дело не в рунах. Главная особенность данного оружия – материал, из которого оно сделано. Этот материал позволяет заряду разрушать как материю, так и псевдоматерию умертвий.

Меня поразила стоимость моего револьвера – двадцать тысяч золотых соверенов. А я спокойно забрал его у вассала, как будто так и надо! Мало того, каждый патрон для этого оружия стоит два с половиной золотых соверена. Да уж, вспоминая, сколько я их израсходовал, пока учился стрелять…

Закончилось моё обучение в Льеже традиционным торжественным ужином, на котором я благодарил своих учителей за знания, которые они мне передали. В моём случае благодарность была подкреплена солидным чеком. Учителя же вручили мне подарки на мой выпуск. От профессора де-Эйк мне достался набор неорганических противоядий, ценный прежде всего сроком хранения. От мастера Браувера – пособие по посохам. Но наиболее ценным для меня оказался подарок профессора де-Бейкелара – книга о гиперборейцах.

Мои дальнейшие планы опять-таки включали несколько поездок. Когда уже я остановлюсь? Прежде всего мне надо было из Льежа ехать в замок Тодт, на приём по случаю окончания обучения. После этого надо спешить в маркизатство, провести зимний солнечный ритуал и попробовать ещё одну задумку. Надолго задержаться в маркизатстве опять-таки не получится, так как тринадцатого января я уже должен быть в Истоке.

Приём в замке Тодт привёл меня в хорошее расположение духа, и благодарить за это стоит Анжелу. Она поделилась со мной и несколькими другими детьми своими запасами маскарадного порошка, и я беззастенчиво воспользовался возможностью остаться неузнанным. Благо порошок менял не только одежду, но и в некоторых пределах телосложение и даже рост. Так что весь вечер я танцевал только с теми людьми, с которыми хотел это делать. Но больше всего – с Марией, которая, я чувствовал, так и не простила себя за то, что я из-за её доверчивости поеду учиться не туда, где хотел бы сам.

Уезжать пришлось в ночь, чтобы успеть на торжества по поводу открытия железных дорог. Ленточку мы перерезали втроём – три инвестора, – оттеснив Даниэля де-Фонбло. Впрочем, он и сам не рвался, особенно после моей очень доброй улыбки в его адрес. Знаю, что мальчишество, но мира с этим человеком у меня всё равно не будет, так пусть уж его используют просто за поддержку против меня, чем давать ему простор для махинаций.

Торжественное открытие сменилось торжественным ужином, плавно перетекшим в обыкновенную попойку. Я в который уже раз возблагодарил богов за свой малый возраст, позволяющий увиливать от таких мероприятий. Однако малый возраст – штука преходящая, поэтому не мешало бы вспомнить, как с этими проблемами справился граф Ашениаси. Сам-то он был достаточно нелюдимым, для того чтобы подобные проблемы не волновали его лично, но вот для своих друзей он как-то разработал систему заклинаний, позволяющую протрезветь в один миг. Самое противное, как выглядел этот амулет, помню, а вот его начинка пока, очень надеюсь, что только пока, скрыта в памяти.

Ритуал зимних даров прошёл штатно. Я немного опасался неприятных последствий того, что осенний ритуал проводил Кузьмич, но беспокоился напрасно. Как сказал Кузьмич, «уж я-то прослежу за порядком», что бы это ни значило.

Воспользовавшись тем, что в маркизатстве я на несколько дней остался в одиночестве – даже Аликс уехала праздновать Новый год к Кристи, – я решил, что настало время для штурма той чёрной сферы, которая поглотила большую часть воспоминаний графа Ашениаси. Но, к моему удивлению, ни первая, ни даже десятая попытка ни к чему не привели. Что ж, придётся идти в обход. Окружив сферу своими воспоминаниями, я стал потихоньку искать соответствие между тем, что помню, и тем, что скрыто внутри этой самой чёрной сферы. Довольно долго ничего не получалось, но наконец одно соответствие было найдено. Не раздумывая далее, я ударил ментальным щупом в это место.

Очнулся я где-то через час с раскалывающейся головой и кровотечением из носа. Первым делом обратился внутрь себя – чёрная сфера всё так же неколебимо скрывала мои воспоминания. Хотя… часть воспоминаний мне всё-таки удалось выдернуть.

Передо мной открылась жизнь неодарённого из мира, где магия является уделом сказаний и легенд. Хотя не могу не признать, в области немагического развития этот мир достиг довольно-таки многого. И этот неодарённый был… мною? Я вспоминал его жизнь отчётливо, как свою. Или всё-таки не как свою? Сложно разобраться, но я как бы проживал жизнь этого неодарённого, не имея возможности управлять им, только наблюдать. Получается, после гибели графа Ашениаси моё сознание сначала попало в этого неодарённого, а уж только потом, после его смерти (несчастный случай), в Сержа Риваса? Или всё-таки нет? Я не ощущал никакого сродства с этой памятью. Может быть, произошло столкновение умерших сознаний из разных миров, и именно это столкновение породило достаточно энергии для воплощения желания маленького Сержа? Вопросы, вопросы.