Магическая Академия, мой бывший ректор-дракон и я - Маруся Антипова Страница 59

(От автора: Хехиин – ворон, но в мирах нет такого слова ворон, так как такой птицы попросту не существует, поэтому он просто Хехиин. И он каркает, но и слова каркать для Дамиана не существует, поэтому Хехиин издаёт звуки.

Бог Смерти путешествовал по мирам, в земном мире повстречал ворона, он ему понравился, поэтому и решил воссоздать ворона в своем сыне)

— Занят, — согласно киваю, — у Бога Смерти много дел. А тебя отпустили или сбежал?

Хехиин издаёт возмущенный звук и задевает меня крылом по плечу.

— Не дерись, — смеюсь, — ты у нас взрослый и сам решаешь, когда и где летать.

Хехиин кивает и подставляет шею. Чешу этого наглеца, перебирая перышки. Хехиин дергает головой, словно прислушивается.

— Взрослого и самостоятельного Хехиина зовёт отец? — подшучиваю, за что получаю крылом по голове. — Шутка.

Хехиин коротко прощается, клюет меня в руку за безобидную шутку и исчезает в портале.

— Какой обидчивый, — открываю бутылку вина и делаю глоток.

Кати появляется в углу комнаты, смотрю на ее потрясающее тело в одном белье. Хехиин! Кати уверена, что это сон, жмется ко мне, плачет, делится произошедшим, просит ее взять… Дракон подталкивает меня к метке, чтобы другие драконы к ней не подходили, наше значит наше, сопротивляюсь, но животная сторона побеждает, выпускаю клыки и впиваюсь в манящее тело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Теодос приходит ночью во дворец, возникая в кабинете Дориана, и ухмыляется.

— Дитя, разве это не божественное благословение, что Екатерина понесла, — Теодос подходит ближе, касаясь моих волос и шепчет на ухо, — но благословения можно лишиться, как и супруги с ребенком. Черная метка, Дамиан. Не разочаруй меня, дитя. Мне нужен ее гнев, ее отчаяние и боль.

Закрываю глаза и сдерживаюсь. Дракон беснуется. Забрать, защитить, спрятать, — разум занимают лишь животные инстинкты.

— Злость не красит тебя, дитя, — пальцы перебирают мои волосы, борюсь с отвращением. — Мой милый мальчик, действуй.

Пью в обители Смерти после ссоры с Кати, метка Теодоса получилась отвратительной. Меня выворачивает от ненависти к себе, за боль, что она испытывает, отголоски которой, ощущаю по нашей связи. Хехиин принимает человекоподобный облик, садится напротив и смотрит с осуждением.

— Теодос просто угрожает, — Хехиин закидывает ногу на ногу, открывает собственную бутылку и наливает вино в бокал.

— Он забрал моего наследника, — заливаю свою боль вином. — Принудил обидеть супругу, грозился убить ее и нашего неродившегося ребенка.

— Эрик спит в поместье Теодоса в Аркации, он его обязательно вернет, а Екатерину не тронул бы. Теодос создатель, а не убийца. Он одаривает, а не лишает.

Отворачиваюсь, сжимая челюсть, чтобы не наговорить лишнего.

Боги. Куда им до мыслей смертных…

— Отобранные дети мотивируют, Екатерина завершает создание артефакта, — Теодос появляется с бутылкой, садится на диван и вытягивает ноги, — как и умирающие. Моя малышка Вайнора мертва, эти твари убили мою дочь, — Теодос отпивает из бутылки и указывает на меня, — твари убивают моих детей. Кайидос умирает. Мое дитя умирает, а я могу лишь наблюдать за его последними мгновениями. Моей силой убивают моих же детей…

Теодос переводит взгляд на окно… и плачет.

Боги плачут.

— Мои прелестные дети, — кровавые слезы стекают по бледной коже. — Бреннан был одним из, найди остальных, Дамиан.

Теодос поднимается с дивана и, пошатываясь, подходит ко мне.

— Дитя, — касается моих плеч, — уничтожь их всех, — и кладет передо мной золотой меч.

— Это… — сглатываю собравшуюся во рту вязкую слюну.

— Мой меч, — Теодос проводит по лезвию рукой и оно светится. — Дотронься и поглоти его силу, дитя.

— Он перестанет существовать, — сияющий гнев Теодоса. Абсолютная божественная сила заключенная в мече. Единственный в своем роде. Меч из легенд, в книгах Теодоса изображают воином с мечом, поднятым вверх, как знамя.

— Или он, или мы, — Теодос берет меня за ладонь и накрывает ею эфес меча, он светится и обжигает мою кожу, сжимаю челюсти и наблюдаю, как магия из меча перетекает в меня. Чужая, отличающаяся от моей, поглощает и утягивает за собой в омут. Дракон беснуется, почуяв силу, и старается перехватить контроль, рычу и сдерживаю его. Меч растворяется, отдавая божественный свет.

— Мое дитя, — Теодос улыбается, — мое прелестное дитя.

Застываю.

— Мое новое божественное дитя, — Теодос обнимает меня.

— Но…

— Я не заберу твой облик и твою жизнь, в обмен на маленькую кровную месть.

Киваю.

Дракон молчит, не знает, как реагировать на внезапное приобретение… божественности. Радоваться? Пугаться? Злиться?

— И прости за яд в вине, дитя, — шепчет Теодос.

— Яд?

— Лишь при смерти можно принять божественное, дитя. Кати прокляла тебя, лишила драконьей регенерации, я добавил щепотку яда в вино. Ты медленно умирал…

Пропускаю мимо себя разговоры о яде. Было и было. Не никого важнее Кати, Эрика и неродившегося ребенка.

— Кати лишь на часть эльфийка, — она не может жить вечно. — Кати умрет на моих руках? А мои дети?

— Дамиан, дитя, — шепчет Теодос мне на ухо, — в тебе достаточно божественной силы, чтобы исправить эту небольшую, — замолкает на несколько мгновений, — проблему.

Киваю и поднимаюсь на ноги, открываю портал и смотрю на сияние, переливающееся золотом. Поджимаю губы и прикрываю от отчаяния глаза. Моя магия…

— Теодос…

— Отец, — поправляет меня божество.

— Отец, я… дракон и некромант?

— Да, дитя.

— Благодарю… отец, — в одно мгновение стал сыном бога, хоть драконом и некромантом остался.

— Жаль, светлые волосы и глаза смотрелись бы просто потрясающе, дети такие дети, — звучит обидчивый голос Теодоса мне в спину.