Ювелир. Тень Серафима - Наталья Корнева Страница 59

Общий смысл преданий сводился к тому, что твари это невероятно хитрые, могущественные и вдобавок обладающие заветной мечтой человечества – бессмертием. Достоверных подробностей не было. Если про прочих нелюдей всё же имелась какая-никакая информация, доподлинно известная узким специалистам, то раса драконов по-прежнему оставалась окутана соблазнительным флёром тайны.

Что тут вымысел, а что правда, сложно было разобрать, так как очень немногие люди имели счастье лицезреть дракона и остаться в живых. Точнее, лицезреть в истинном виде. В обычной-то жизни наверняка было больше шансов встретить дракона случайно, даже не догадываясь об этом, ибо молва приписывала загадочным ящерам умение принимать абсолютно любой облик, в том числе человеческий.

И надо сказать, приписывала не зря, ибо стоящий перед Серафимом представитель древнейшей расы в эту самую минуту внешне ничем не отличался от простого смертного.

Хм… разумеется, если не брать в расчёт глаз.

Глаза ящера были необыкновенными. Хотя бы потому, что имели разный цвет, как у иных котов. Один оттенком напоминал редкую разновидность оникса, прозрачно-коричневую с характерными для этого камня узорами, а другой – расплавленное золото вперемешку с каплями солнечного янтаря. И всё бы ничего, да только радужку золотого глаза прорезали сразу три, а карего – целых четыре чёрных трещинки, сходящиеся к центру.

И это вместо привычно круглого или, на худой конец, вытянутого зрачка!

Смотреть в глаза дракону оказалось странно. По ощущениям сходно с опрокидыванием, внезапным падением в какой-то бездонный колодец, аж дух захватывало. Эти глаза были старыми… нет, древними. Старше самого старого знания, какое только уцелело в безжалостных жерновах времени, стирающих в пыль всё сущее. Старше настолько, что даже самого понятия времени в них ещё не существовало.

Воздействие было мягким, подобным тому, какое оказывают зеркала цветных калейдоскопов. Словно в ярком детском сне, непрерывно изменялись причудливые узоры, складывались мозаики, которым никогда не дано повториться, а странные сочетания красок и вовсе не встречались в реальности. Всё это невинное волшебство приводило мозг в состояние лёгкого шока, после которого рассудочная деятельность постепенно замедлялась и развивался эффект эйфории. Изысканная игра цвета и бликов уводила за собой, незаметно утягивала куда-то в неведомый, нереальный мир чудес…

Дракон укоризненно качнул головой, выводя ювелира из состояния экстатического транса.

– Судя по всему, один только ты во всей Бреонии ни сном ни духом не ведаешь, что не стоит смотреть в глаза дракону, – громким шепотом доверительно сообщил пришелец. – Не слыхал расхожей фразы, предостерегающей делать это, а?

Себастьян вздрогнул, очнувшись, и попытался собраться с мыслями. Надо заметить, сделать это оказалось нелегко: мысли растекались, как кисель из опрокинутого на пол стакана. Таким же текучим, водянистым был и голос ящера. Во всём остальном он представлялся вполне себе обычным, за исключением одного: голос этот заполнял сознание полностью, до самых краев.

– Думаю, в данных обстоятельствах это сродни совету сберечь волосы, когда голова уже лежит на плахе, – не сразу отозвался Себастьян, тем не менее не преминув отвести взгляд от многоцветья проницательных глаз.

Обрадованная его вниманием окружающая действительность, о которой совсем позабыли в свете внезапного появления дракона, до крайности изумила сильфа. Она походила на наркотический бред, в котором неизвестный злой волшебник, дурачась, остановил время!

Конечно, в заведениях, подобных «Шёлковой змее», традиционно не имелось часов, но Себастьян был убеждён, что стрелки на них застыли бы так же, как и живые люди вокруг: они напоминали манекенов, оставленных в разнообразных затейливых позах. Глаза Софии, устремлённые прямо на него, казались пустыми стеклянными пуговицами. Сам воздух прекратил движение: клубы дыма замерли, как нарисованные, и даже музыкальные аккорды, казалось, повисли в пространстве.

И всё-таки это было слишком невероятно, чтобы быть правдой. Ну не могут живые существа обладать таким могуществом! Всё же они не боги, чтобы забавляться с такой тонкой, непостижимой материей, как время… это чересчур. Должно быть, ящер попросту зачаровал его, загипнотизировал и внушил нужные образы. А может, на самом деле их общение длится сотые доли секунды, просто разум цепляется за привычное восприятие времени? Или же…

– А ты необычайно любознателен для того, кому остаётся жить считанные минуты, – благожелательно заметил дракон, присаживаясь на свободный стул.

Себастьян ошарашенно покрутил головой. Что за чёрт! Опять кто-то беспардонно лезет в его мысли, как ни в чём ни бывало, как будто на лбу у него написано: «Добро пожаловать!» Начинает складываться какая-то малоприятная закономерность.

Что ж, это говорит только об одном: древнейшая раса действительно обладает способностями к телепатии, причём высшего порядка. Невозможно даже отследить присутствие дракона в сознании.

Ещё одна легенда полностью подтвердилась.

– Может, ещё и пальцы загибать начнешь? – насмешливо предложил ящер, разглядывая Себастьяна с заметным интересом, как диковинную зверушку. Хотя неясно еще, кто из них двоих тут диковинная зверушка. – Рассчитываешь прославиться монографией «Быт и нравы драконов»? Думаю, на неё будет нешуточный спрос. Есть шанс озолотиться, а ты ведь как раз неровно дышишь к золоту.

Ювелир продолжал растерянно смотреть перед собой и только моргал, не в состоянии парировать уколы. Происходящее казалось невозможным – он разговаривает с драконом! Наяву. В самом сердце крупного человеческого города! Значит, и вправду падки ящеры до развлечений далеко за пределами своих пещер. Себастьян был уверен почти наверняка, что это не тот дракон, что погубил Моник, хотя что-то схожее в его ауре, несомненно, проскальзывало. Должно быть, нечто общее для всего драконьего рода… но это только предположение.

Ну и как говорить с тем, кто и без того знает всё, что ты собираешься сказать? Да и есть ли смысл озвучивать мысли, которые и без того как на ладони?

– Нет-нет, – горячо воспротивился этой идее дракон, для убедительности активно замахав руками. – Я предпочитаю вербальное общение. Лучше всё-таки произносить что-то вслух, какие-нибудь внятные слова, предложения. Мысли смертных так беспорядочны и суетливы… бывает нелегко выделить из всей этой абракадабры ту глупость, на которой они, то есть вы, решились всё-таки остановиться.

Мысли смертных? Себастьян задумался. А интересно, себе подобных драконы тоже «читают»? Бедняги, коли так. Никакой тебе личной жизни!

Дракон снисходительно улыбнулся, но на этот раз промолчал, ободряюще глядя на ювелира. Давай, мол, скажи свои последние слова, приятель, не теряйся.

– Я предлагаю тебе Игру, – неожиданно для самого себя раздельно произнес Серафим, решившись проверить еще один расхожий слух.

В лике дракона что-то неуловимо изменилось, хотя и не дрогнул ни единый мускул. Словно на солнце набежала тень от крохотного облачка.