Операция «Экскалибур» - Уильям Кейт Страница 59

Она повернулась кругом и строевым шагом отправилась в спальню.

В последнее время Александр Карлайл не узнавал отца.

Все, что творилось с ним после выздоровления, поступки, которые он совершал, относились совсем к другому человеку, нежели к полковнику Карлайлу. Смыслом его жизни всегда был Легион – он постоянно, поминутно думал и заботился о нем. Даже в часы досуга, взяв в руки какой-нибудь труд по военному искусству, Карлайл неизменно прикладывал всякое теоретическое положение к какому-нибудь конкретному случаю в истории полка. Александр вырос в уверенности, что полк представляет для отца нечто большее, чем место службы, – круг личных друзей, источник хлопотливых забот, наполнявших смыслом его жизнь. Он, уже поступив на службу, как-то осознал, что Легион является для отца чем-то вроде инструмента, с помощью которого он пытается прояснить некоторые темные места в военной теории. Причем этот интерес нельзя назвать отвлеченным – с помощью подобных экспериментов Карлайл выстраивал и линию своей собственной судьбы. В самом лучшем смысле этого слова… Отец никогда не отличался технократическими замашками, не страдал равнодушием к людям, потому что исповедовал в общем хорошо известную мыслишку, что в конечном итоге исход любого сражения зависит от людей. И, собственно, сражаются они за свои личные цели. Никто не желает умирать за отвлеченные понятия или класть свою жизнь на алтарь проверки отдельных положений военного искусства. Да, каждый умирает в одиночку, но сражается-то в строю! Древний инстинкт самосохранения всегда подсказывает, что на миру и смерть красна, с товарищами врага бить сподручнее… В компании и своих собственных целей легче достичь, если идешь в бой вместе с единомышленниками, а приказ – всего лишь выражение их общих целей и стремлений. Этот важный психологический момент современного боя всегда интересовал полковника. Это было очень перспективное направление, особенно в области организации учебных занятий.

В этом смысле цели и желания командира полка и молоденького выпускника военного училища всегда должны совпадать – в этом Грейсон Карлайл и видел суть искусства командовать людьми. Конечно, их можно погнать в бой силой, но эта дорожка до добра не доведет. Не даст осуществить самого себя – так бы Алекс сформулировал весь комплекс взаимоотношений, которые связывали отца с Легионом.

Алекс вырос в гарнизоне, играл в тени десятиметровых боевых роботов. В первый раз уселся в кресло водителя в двенадцать лет – полковник взял его с собой, и мальчик, сидя у него на коленях, полной грудью вдохнул ту непередаваемую смесь запахов машинного масла, горячего металла, охлаждающей жидкости, которыми была пропитана рубка «Мародера».

Алекс никогда особенно не задумывался над вопросом кем быть. Конечно, водителем этих грозных машин, офицером. Его судьба – это продолжение прямой, которую вычерчивал отец. Быть может, наступит день, когда он сменит его на посту командира полка и далее будет шагать той же дорогой. Тот, кто хоть раз испытал волнующую дрожь в момент первого шевеления боевого робота, оживающего от движений твоих пальцев, тот никогда и ни на что не променяет рубку металлического гиганта. Были у Алекса и трудные деньки, особенно когда ему был присвоен чин капитана, и многие в Легионе косились в его сторону – по заслугам ли было такое быстрое продвижение по службе. Сначала он хотел оставить полк и наняться в какое-нибудь другое подобное соединение, однако по зрелом размышлении решил, что бегство – это не самый лучший способ избежать неприятностей. Старший Карлайл помалкивал – видимо, ожидал, как сын выпутается из этого положения. Что ж, Алекс решил, раз его назначили командиром роты, значит, он должен вывести ее в число лучших. То есть поступил точно так, как отец в подобных обстоятельствах…

Теперь, после событий на Каледонии, все изменилось. Все пошло наперекосяк.

Прежде всего его очень мучила невозможность побыть с Кейтлин наедине. После заседания третейского суда ему просто было необходимо посоветоваться с ней, однако сразу после возвращения в гостиницу наемников взяли под плотную опеку, так что остаться без свидетелей было невозможно. Более того, их – семью Карлайлов – сразу отделили от остальных сопровождавших их легионеров. Последние два дня до отлета куда бы Алекс ни направлялся, всюду за ним следовал кто-то из охранников. Даже в космопорт семью Карлайлов повезли отдельно. В зале ожидания тоже держали в стороне от Маккола, Фрая, Кейтлин. Каждую группу охраняло не менее дюжины охранников. Никто из наемников не мог без сопровождающего отлучиться в буфет или в туалетную комнату. Возможно, их малогостеприимные хозяева боялись, как бы легионеры не учинили какой-нибудь скандал. Судя по Алексу, эти опасения были вполне обоснованны – тот с трудом сдерживал гнев, был необычно резок с окружавшими его гвардейцами.

Успокоившись, устроившись в кресле, он, не подавая виду, принялся пристально изучать приставленных к нему гвардейцев. Один из них сразу привлек его внимание. Это был старый служака, скорее всего за сорок. Может, даже сорок пять, а все еще лейтенант. Да и по выражению лица этот верзила мало подходил для командной должности.

«Лейтенант» было самое удивительное и непонятное звание в Вооруженных силах Лиранского Содружества. Если не сказать – нелепое. С точки зрения табели о рангах, это был первый офицерский чин, однако никто – ни среди офицеров, ни рядовой состав – не считал это звание в полной мере офицерским. Дело в том, что нередко лейтенанта присваивали и капралам за выслугу лет, и некоторым сержантам за храбрость в бою. Этот чин был как бы переходным. Полноценным командиром считался капитан, особенно если он получал в командование роту или занимал равноценную должность. В лейтенантах обычно ходили неудачники или люди без амбиций. Или те, кто упускал свой шанс на продвижение.

Лейтенантские нашивки, особенно для человека сорока – сорока пяти лет, свидетельствовали, что тот напрочь застрял в своей карьере. Если прибавить усталый, туповатый взгляд, с которым смотрел на него охранник, его не первой свежести форму – местами были заметны изрядные потертости, – становилось ясно, что капитаном ему никогда не стать. На щеках сеть лопнувших кровеносных сосудов – вероятно, не в меру употребляет горячительные напитки. Кто же он – неудачник или упустивший свой шанс озлобившийся служака? В любом случае деньги ему нужны, от них он не откажется. Не то что эти желторотые новички, что стоят у него, Алекса, за спиной. Эти еще витают в облаках и строго соблюдают устав. Тянутся при виде всякого капитана. То-то они с таким презрением смотрят на него, одетого в штатское. Алекс невольно оглядел себя: белый джемпер, кожаные полуботинки, брюки в обтяжку, без всякого намека на галифе, на плечах – добротное шерстяное пончо. Типичный шпак!.. Это даже хорошо, смекнул Алекс, что он не в форме. С точки зрения охранников, человеку в штатском позволено куда больше, чем офицеру. Пусть даже стражам хорошо известны и звания наемников, все равно обычный костюм во многом развязывал Алексу руки. Этому подержанному лейтенанту тоже…

«Черт, стоит попытаться!»

Он встал и подошел к охраннику. Тот подозрительно глянул на Александра Карлайла:

– Чего тебе, наемник?

– Мне бы провести несколько минут со своей подружкой, – откликнулся Алекс и кивком указал на сидевшую в стороне Кейтлин. Затем слегка заехал локтем в бок лейтенанту. – Всего несколько минут… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду?