Охота на оборотня - Алина Илларионова Страница 58

— Каждый! — твёрдо сказал градоправитель.

Маленькая знахарка искренне не понимала, что за безмолвный диалог идёт между этими двумя. Всё же хорошо — зверя больше нет, Вилль не погиб, а она теперь свободна, зачем так хмуриться? Храбрый капитан шмыгнул носом и тихо спросил:

— Разжалуете?

— Ну не-ет!!! — хором заорали стражники, а Темар хитро прибавил:

— Слухай, начальник, если уж оборотня привёл, так может, к ярмарке скалозуба на цепи притащишь? Мы его под бубен плясать научим! — и старый дядька оглянулся на остальных.

— Престиж!!!

* * *

День жёлтым шариком плавно перекатывался к западу, и в знахаркиной душе всё громче мурлыкала чёрная кошка. Она знала, что новая сплетня уже весенним гремящим ручейком стремительно несётся по городу, и тихо радовалась обретённой свободе. И градоправитель теперь волей-неволей на её стороне, и Марта-травница её любит, и пивовар Эртан ей многим обязан — не последние ведь горожане… Капитан стражи первым встал на её защиту, союзник ценнейший! Она ещё немного, конечно, посидит взаперти, пока всё не устаканится, а потом — прямиком на крышу!

— Ничего не бойся! — убедительно говорил ей Вилль. — Теофан им всё растолкует, обдумают неторопливо, взвесят. Марта словечко замолвит — у неё за плечами год совместного проживания с оборотнем имеется… Может, водичкой святой пару раз обольют для достоверности… вилкой серебряной потыкают…

— Что?!

— … А потом опять за травами-отравами потянутся, — невозмутимо продолжал эльф.

Идиллию нарушил Симеон, который беззастенчиво просочился в комнату сквозь дверь. Вилль грозно посмотрел на домового, но тот и не подумал смущаться. Вместо этого нахальный кот запрыгнул на постель и привычно положил лапки на его плечо.

— Глянь на улицу, ххозяин, там сснегопад!

На улице был не просто снегопад, а настоящая прощальная метель — зима решила поставить точку в летописи своих деяний. Песня ветра была Виллю во сто крат милей, нежели щебетанье птиц и звон ручьёв, ведь следом за капелью неизменно приходило лето, ведя на поводке жару и сухоцвет. В другое время эльф-оборотень от души порадовался бы неукротимой вьюге, но только не сейчас. Он стоял позади Алессы и в тревоге потирал глазок на браслете, но тот не спешил обжигать запястье алым огоньком. Позже Вилль узнает, что в метель попали и его приятель орк Эртан, шедший в свой трактир, и градоправитель Грайт, спокойно гуляющий по безопасным теперь улицам на пару со жрецом Теофаном. Тем вечером вьюга много кого забросала на улице снегом. Настоящая, неистовая, природная, а не магическая подделка с ледяным псом-убийцей. Но он узнает об этом лишь на следующий день, а сейчас эльф стискивал браслет и ждал вызова. Верный Симка забрался на подоконник, упёрся носом в стекло. Хвост чёрного кота нервно подрагивал в такт с биением сердца хозяина. Наверное, они смогли бы проторчать у окна до рассвета и заворожено любоваться безумной пляской снежинок, но Вилль пошатнулся и тяжело привалился боком к стене. Засим был неумолимо спроважен под локоток обратно в кровать и, несмотря на слабые протесты, устроен на двух взбитых подушках.

Они всё же не смогли заснуть тем вечером. Девушка обыскала все шкафы и тумбочки, но умудрилась-таки найти колоду карт, потёртую, засаленную, перевязанную серой ниткой. Одна строптивая «шестёрка» куда-то удрала, и её, вместе с компанией из нескольких разномастных товарок, пришлось рисовать Алессе. Временно однорукий эльф и совсем безрукий домовой вызвались помогать, и в результате на лице Вилля появился экзотический угольный грим.

Вьюга не затихала почти до рассвета. Перенервничавший за хозяина Симеон плюнул и задремал прямо поверх битых карт.

— Думаешь, всё? — спросил Вилль, тщетно пытаясь сдвинуть увесистую тушку.

— Радуйтесь, капитан Винтерфелл, вы собственноручно отправили зверька из тучки обратно на небо… или ещё куда-то? Четыре дня прошло, все живы-здоровы, а наш снеговик осел в лужу!

Аватар внимательно на неё посмотрел, а потом перевёл взгляд на тонкую девичью руку, ободряюще сжимавшую его собственную кисть. Кольцо никуда не исчезло, всё так же дразнилось зелёным глазком: «Не снимешь, не снимешь!»

— Мда-а, — повторил Вилль и почесал затылок. Двуликая Богиня явно не считала его достойным аватаром.

* * *

— Бито! — ликовал высокий звонкий голос.

— Ты смухлевала!!! — возмущался чуть хрипловатый баритон.

— Ну, Вилль, получай свой заслуженный щелбан!

— Меня нельзя обижать — я болею! Ай!!!

Марта подняла взгляд наверх и привычно усмехнулась. Игра была в самом разгаре, и азартная троица вопила на весь дом.

Днём она, чем могла, утешала опечаленного градоправителя, и сливовая настойка постепенно превращалась в наливку. Слова воспитанника действительно затронули сердце сурового воина, и тот вздыхал, хмурился и пил, не забывая, однако, закусывать ватрушками.

— Моя, говорит, жизнь! — качал головой градоправитель. — А хороша наливка-то!

— Ты ж её уже проглотил, а значит, это — выпивка! — хохотала Марта. — А Вилль прав. Зачем ты так с ней? Леська — девка хорошая, а что вредничает — не беда, подрастёт — поумнеет. Вилль это, похоже, сам лучше неё понимает. А ты что? Загнал девочку в угол, застращал самосудом? Она же здесь одна, и за помощью пойти не к кому… Да и я, глупая, поверила. А если бы правда яда напилась?

— Она?! Да ни за что! Уж больно себя любит. Леська твоя не сахарная, не растает! Не припугнул — удрала бы, а парнишка умер… А ради себя она, что угодно, сделает! Что мне оставалось? Сама же знаешь, кто он для меня… — вздохнул грозный Берен Грайт.

— Плохо ты её знаешь! — уверенно возразила травница. — Не бросила бы и не удрала!

Градоправитель снова вздохнул. Родного сына он потерял девятнадцать лет назад — мальчика спалил огонь Алой Волны, потом в его жизни появился эльфёнок-аватар. Тогда ещё совсем маленький, угрюмый и вечно хмурый Арвиэль крепко цеплялся за руку единственного знакомого во всём городе человека. Берен знал, что мальчик и кот не сумеют выжить вдвоём и просто сгинут в суматохе Большого мира, принадлежащего людям. Теперь он вырос и в состоянии позаботиться и о себе, и о тех, кто ему дорог. Чувства вины перед наглой знахаркой градоправитель совершенно не испытывал — всяк сверчок должен знать свой шесток, но взгляд воспитанника он уже не забудет никогда.

Последние три дня были поистине ужасными. В городе суматоха, ростовщиков и Берту надо срочно хоронить, а у знахарки дома умирает Вилль. Наверняка градоправитель просто разорвался бы на сотню крошечных Беренов Грайтов, если бы не святой жрец. Больше недели ворота заперты, по ночам на улицу выходить запрещено, а стража почему-то бездействует и молчит. «Капитан-то где? Прячется?» — спрашивали его горожане, не подозревающие о том, что северингские улицы снова безопасны, а начальник стражи прячется вовсе не по своей воле. Теофан выслушал Берена внимательно и терпеливо, и принялся действовать. Во главе длиннющей процессии он обошёл весь город со свечой в руке, а затем заявил, что «больше не чувствует зла». Выдал самым недоверчивым по бутыли со святой водой и посоветовал «плескать в подозрительные хари». Мужики почему-то тут же опробовали её на своих дражайших половинах, а женщины — на уличных собаках и кошках. И мокрые визжащие бабы, и подвывающие от незаслуженной обиды животные не сгорели в святом пламени — население стало успокаиваться. Тогда двое мужчин устроили очередное собрание, и Теофан, с присущим каждому храмовнику красноречием поведал людям «истину».