Большая игра. Прошедшее повелительное - Дэйв Дункан Страница 58

Ну, говорить-то Эдвард мог и воздержаться, но зубы его продолжали стучать сами собой. Пальцы рук и ног казались совсем ледяными. Даже нога, похоже, онемела от холода; во всяком случае, боль попритихла.

Что-то шевельнулось на противоположной стороне круга – тень в подлеске. Он старался не смотреть в ту сторону, но это оказалось не так просто. Впрочем, кто бы или что бы там ни шевелилось, разглядеть это было довольно трудно, почти невозможно.

Пятно перемещалось от камня к камню – шныряя туда-сюда, застывая, чтобы посмотреть на пришельцев, как белка, привлеченная соблазнительным орехом. Мужчина? Мальчик? Он передвигался совершенно бесшумно, темное пятно на фоне серых кустов, словно сгустившаяся тень. Он набирался храбрости и осторожными пританцовывающими шажками приближался к ним. Потом отшатывался назад, будто пугался или решал, что зайти с другой стороны будет безопаснее.

Постепенно Эдвард составил некоторое представление: никаких одежд, худой – ужасно худой, ростом не больше ребенка. Голова казалась окруженной облачком серебряных волос, но, не имея возможности разглядеть как следует, Эдвард не мог утверждать, просто ли это светлые волосы или же седина. Он был слишком мал и на вид слишком юн, чтобы оказаться мистером Олдкастлом, и все же было в нем что-то знакомое – может, манера выставлять голову вперед? Или, возможно, он был слишком стар, чтобы оказаться мистером Олдкастлом. Одно ясно – это не сон.

И это не человек. В роще было тихо, как в могиле.

Ближе, дальше, снова ближе… В конце концов дух приблизился к ним всего на десять или двенадцать футов, хоронясь за соседним камнем. Он выглянул с одной стороны валуна, потом с другой. Последовала пауза. Потом он выглянул еще. Потом, решившись, нырнул в подлесок и спрятался за упавшим камнем. Они не видели его, но при желании могли коснуться рукой.

Эдвард обнаружил, что может лишиться чувств, задержи он дыхание еще немного. Что находится по ту сторону валуна? Краем глаза он следил за потеками крови на камне, почти ожидая, что они вот-вот исчезнут. Однако они никуда не делись.

Голос, донесшийся до него, звучал тихо-тихо, словно шелест ветра в траве.

– Сними повязки, Эдвард.

Слова звучали совершенно ясно и недвусмысленно, без какого-либо намека на вирши а-ля Шекспир. Момент истины. Финал.

Эдвард опустил взгляд на белый кокон бинтов, скрывавший его ногу от кончиков пальцев до бедра. Потом покосился на Крейтона – тот испытующе смотрел на него.

Хуже ему – беглому калеке – все равно не будет. Эдвард начал возиться с узлами и булавками. Спустя минуту Крейтон протянул ему нож. Дело пошло быстрее. О том, как он будет заматывать все это обратно, Эдвард предпочитал не думать.

Ему не придется заматывать. Он знал это. Он резал и рвал бинт, пока не обнажил ногу – чертовски нормальную ногу без намека на перелом.

Крейтон склонился вперед, пока не коснулся лицом колен, и остался в этом положении, разведя руки в стороны.

«Ну, дядя Роланд, что ты на это скажешь?»

Эдвард подобрал ноги – ничего, даже не затекли – и принял ту же позу: на коленях, низко склонив голову и раскинув руки.

Будь это бог или дьявол – он не может не отблагодарить его за оказанную милость, верно?

Спустя еще несколько мгновений звякнул сбруей пони. Чирикнула утренняя птаха, к ней присоединились другие, и скоро лес звенел птичьими трелями. Уже совсем рассвело. Листья шелестели на ветру, которого только что не было и в помине. Мир пробуждался от древнего сна.

Крейтон выпрямился, за ним Эдвард. Они поднялись на ноги, не глядя друг на друга.

Эдвард сложил нож и протянул полковнику.

– Оставь его здесь, – резко произнес Крейтон. – И бинты тоже. – Он шагнул к пони.

Так, словно это было само собой разумеющимся, Эдвард собрал бинты, шины, костыль и аккуратно положил их рядом с кровавыми потеками. На одной обутой и одной босой ноге он захромал за Крейтоном, но когда подошел к двуколке, тот молча протянул ему второй костыль.

Он вернулся в круг. Там, где они с Крейтоном преклоняли колена, трава осталась примятой. За камнем, там, где хоронился дух, не было ничего. А что он ожидал увидеть?

Он наклонился положить костыль рядом с другими приношениями. Потом передумал и опустился на колени.

– Спасибо, сэр! – негромко произнес он, склонив голову.

Ему показалось, что он услышал тихий смешок и еще более тихий голос, говорящий:

– Поклонись от меня Руату.

Всего лишь ветер, конечно.