Левая Рука Бога - Пол Хофман Страница 58

— Иди сюда, твой шанс получить стрелу в живот будет половина на половину! — и тут же бесшумно метнулся на три шага в сторону, чтобы обмануть противника. Стрела со свистом прошила кусты, пролетела мимо ИдрисаПукке как раз на расстоянии тех самых трех шагов и исчезла за гребнем валуна. — Уходи, и мы не станем тебя преследовать! — Он молниеносно пригнулся и сместился в другую сторону. Еще одна стрела. И снова почти точно в то место, где он только что стоял. Подавать голос не следовало. Прошло двадцать секунд. Собственное дыхание так громко отдавалось в ушах ИдрисаПукке, что он был уверен: Искупитель тоже слышит его и знает, где он находится.

И тут с расстояния ярдов двухсот донесся высокий пронзительный крик боли и ужаса. Потом наступила тишина. Казалось, все вокруг замерло, только ветер шелестел в листве деревьев. Так продолжалось несколько минут.

— Это был твой друг, Искупитель. Теперь остался только ты, — крикнул ИдрисПукке, опять метнувшись в сторону. — Еще одна стрела. И снова мимо. — Беги прямо сейчас, мы не станем тебя догонять. Обещаю.

— Почему я должен тебе верить?

— Моему напарнику понадобится две или три минуты, чтобы добраться сюда. Он за меня поручится.

— Ладно. Согласен. Но попробуйте только нарушить договор — и, клянусь богом, я прихвачу с собой одного из вас.

ИдрисПукке решил не отвечать. Поскольку Кейл был где-то там, явно живой и очень злой, ему оставалось только ждать. На самом деле Кейл, снова потерявший сознание после того, как убил Искупителя, действительно пришел в себя, но был не в том состоянии, чтобы хоть что-то предпринять, не говоря уж о том, чтобы спешить на помощь ИдрисуПукке. Однако после десяти минут ожидания, когда тревога его достигла высшего накала, ИдрисПукке услышал справа из-за кустов тихий голос Кейла:

— ИдрисПукке, я собираюсь подойти и не хочу, чтобы ты снес мне голову.

«Слава богу», — мысленно произнес ИдрисПукке, опуская лук и ослабляя тетиву.

Довольно долго в кустах шла какая-то возня, потом Кейл предстал перед ним.

ИдрисПукке сел, сделал долгий выдох и стал шарить в кармане в поисках табака.

— Я уж думал, что ты мертв.

— Нет, — коротко ответил Кейл.

— Что там с часовым?

— Вот он действительно мертв.

ИдрисПукке мрачно рассмеялся:

— Ты осторожен и не делаешь ошибок.

— Я не знаю, что это значит.

— Не важно. — ИдрисПукке скатал тонкую сигарку и закурил. — Хочешь? — предложил он, взглядом показав на свою сигарку.

— Честно говоря, — сказал Кейл, — я не очень хорошо себя чувствую, — и упал лицом вниз, окончательно потеряв сознание.

Кейл не приходил в себя три недели и не раз за это время оказывался на пороге смерти. Отчасти это происходило из-за инфекции, привнесенной в рану наконечником стрелы, но главным образом из-за лечения дорогостоящих докторов, которые не отходили от него ни днем, ни ночью и чьи пагубно дурацкие методы (кровопускания, выскабливания, обливания) почти сделали то, чего не смогли сделать долгие годы жестокого обращения в Святилище. Эти горе-лекари и доконали бы его, если бы временное ослабление жара не позволило Кейлу на несколько часов прийти в себя. Открыв глаза и смутно сознавая, где он и что происходит, он увидел прямо перед собой старика в красной скуфейке, глядящего на него сверху вниз.

— Кто вы?

— Я доктор Ди, — ответил старик, после чего снова приставил острый и не очень чистый нож к вене под мышкой Кейла.

— Что вы делаете?! — воскликнул Кейл, отталкивая его руку.

— Спокойно, — бодрым голосом сказал старик. — У вас нехорошая рана в плече, она загноилась. Вам надо сделать кровопускание, чтобы вывести яд из организма. — Он снова взял Кейла за руку и попытался прижать ее.

— Отойди от меня прочь, чертов лунатик! — заорал Кейл, хотя он был так слаб, что крик обернулся не более чем шепотом.

— Лежи смирно, черт тебя дери! — завопил в ответ врач, и на счастье этот-то крик оказался слышен за дверью и встревожил ИдрисаПукке.

— Что происходит? — спросил он, появившись в дверях, и, увидев, что Кейл пришел в себя, воскликнул: — Слава богу! — Подойдя к кровати, он низко склонился над юношей: — Рад тебя видеть.

— Скажи этому старому ослу, чтобы убирался вон.

— Он — твой врач, он здесь, чтобы помочь тебе.

Кейл снова вырвал руку, зажмурившись от пронзившей его боли.

— Убери его от меня, — сказал он, — или, клянусь богом, я перережу глотку старому ублюдку.

ИдрисПукке сделал знак врачу удалиться, что тот и сделал с видом оскорбленного достоинства.

— Посмотри мою рану.

— Но я ничего не смыслю в медицине. Давай я позову доктора, пусть он посмотрит.

— Много крови я потерял?

— Да.

— Тогда мне не нужна помощь какого-то недоумка, чтобы потерять еще больше. — Он перевернулся на правый бок. — Скажи мне, какого она цвета?

Осторожно, хотя все равно невольно причиняя Кейлу сильную боль, ИдрисПукке оттянул грязную неряшливую повязку.

— В ней полно гноя, бледно-зеленого, а края красные. — Его лицо помрачнело, такие смертельные раны ему уже доводилось видеть.

Кейл вздохнул.

— Мне нужны трупные черви.

— Что?!

— Трупные черви. Я знаю, что делаю. Нужно штук двадцать. Промой их пять раз в чистой питьевой воде и принеси мне.

— Давай я приведу другого врача.

— Прошу тебя, ИдрисПукке. Если ты не сделаешь того, о чем я прошу, мне крышка. Пожалуйста.

Двадцать минут спустя, исполненный дурных предчувствий, ИдрисПукке вернулся с двумя десятками тщательно промытых червей, извлеченных из мертвого ворона, найденного в яме. Призвав на помощь служанку, он стал строго выполнять подробные указания Кейла:

— Чисто вымой руки, потом вымой их в кипяченой воде… Положи червей на рану. Наложи чистую повязку, чтобы она плотно прилегала к коже… Следи, чтобы я все время лежал на животе. Вливай в меня как можно больше воды… — После этого Кейл снова отключился и не приходил в себя четыре дня.

Когда он в следующий раз открыл глаза, ИдрисПукке сидел у его постели. Кейл увидел облегчение в его взгляде.

— Ну, как ты?

Кейл сделал несколько глубоких вдохов-выдохов.

— Неплохо. Я горячий?

ИдрисПукке потрогал его лоб.

— Не очень. Первые два дня ты просто горел.

— Сколько я проспал?

— Четыре дня, только вряд ли это можно назвать сном: большую часть этого времени ты был очень беспокойным. Сильно шумел. И тебя трудно было удержать на животе.

— Загляни под повязку. Чешется.