Оседлать чародея - Сергей Крускоп Страница 58

– Сапог бы достать, – проговорил Виан, – новый он почти, жалко. Да и другого нет.

– Сапог? – изумилась Эшта. – Зато если ты без сапога, с босой ногой, придешь в город Нделы, царь узнает тебя и поймет, что ты его сын, и…

– Э… Вообще-то мой отец – вовсе не царь, а простой селянин. Нарн его зовут. Он меня и не терял в общем-то.

– Не царь? – переспросила Эшта. – Вот незадача, что-то опять напутала!

Она на мгновение задумалась, словно всматриваясь во что-то невидимое Виану, а потом улыбнулась.

– И все же всякий труд должен быть вознагражден, – проговорила она. – Вот, возьми, – и протянула Виану маленькую невзрачную шкатулку размером едва ли больше куриного яйца. Откуда эта шкатулка появилась, Виан не понял, тем более что одежда Эшты тоже преобразилась из черного свободного балахона во что-то светлое и довольно плотно облегающее фигуру. – Мне кажется, это может тебе пригодиться, и довольно скоро, так что не потеряй. А теперь прощай, и да пребудут с тобой боги!

– Ты же сама – богиня! – вырвалось у Виана.

– Я? – Эшта звонко рассмеялась. – Ну что ты! Ее тело вновь стремительно изменилось, и там, где

только что стояла стройная женщина, опустилась на все четыре лапы поджарая рыжая волчица. Зверь на мгновение обернулся, глянув на онемевшего парня серым глазом, а затем двумя мягкими скачками скрылся в кустарнике. Пестрый кролик последовал за ним.

– Э-эй! Ты где там? – вывел Виана из ступора голос конька.

– Здесь я, здесь, – откликнулся Виан, – уже на другом берегу.

Он спрятал коробочку в поясной кошель и полез в речку – выручать свою обувку.

К полудню или, быть может, чуть позже, поплутав в грабиннике, они добрались до места, о котором говорил конек.

– И чем это место так примечательно? – поинтересовался Виан, рассматривая невысокую безлесную горку.

Горка была пологой с одной стороны и довольно круто обрывалась к морю с другой, щетинясь по сторонам от обрыва проступающими сквозь дерн обломками скал. Если напрячь воображение, то в целом эта неровность рельефа чем-то напоминала потягивающуюся кошку.

– Это – очень интересное место, – сказал Лазаро. – Признаюсь, я и сам-то бывал здесь лишь однажды и очень давно.

– И чем же оно интересно? – сколько парень ни рассматривал гору-кошку, ничего особо примечательного он не заметил.

– Это – одно из немногих мест, где можно повидаться с ушедшими от нас, при этом не умирая, – ответил конек.

Пораженный этим сообщением Виан с несколько большим почтением и интересом стал рассматривать горку, к склону которой они подошли уже вплотную. Узкая тропинка, по виду скорее козья, чем людская, делала петлю на наиболее пологой части горки, а затем взбиралась наверх, извиваясь, словно обезумевшая змея. Общий вид местности по бокам от тропки, впрочем, не особо изменился – те же кусты боярышника, желтая трава и торчащие то тут, то там камни. С этой точки зрения горка вовсе не была похожа на кошку – ни на потягивающуюся, ни на какую другую. Чем выше, тем камней становилось больше, а кусты росли более приземистые и кривые.

Со стороны горушка казалась совсем небольшой, но тропка все вилась и вилась, словно вознамерилась привести путников на бог весть какую высоту, чуть не под самое небо. Виан, одетый по вчерашней погоде, весь взмок и уже хотел спросить у конька, долго ли еще, как тропинка внезапно просочилась меж двух высоких камней и закончилась.

– Опа! – вырвалось у парня.

Они с Лазаро оказались на площадке почти правильной круглой формы, шагов двадцать в ширину. Камни, подобные тем, меж которыми они только что прошли, выстроились полукругом, словно ограждая площадку с севера, а на юге простиралось море – синее, подернутое белесой сеткой волн. Морская гладь просматривалась с этой высоты бесконечно далеко, постепенно растворяясь в дымке и сливаясь с синевой неба. Прибрежные скалы и пляжи отсюда были не видны, и синева, начинаясь над головой, без видимых границ уходила куда-то вниз, за поле зрения. Где-то справа единственным пятном на этой синеве темнел одинокий островок.

– Словно на небо шагнул! – восхитился Виан.

– Полагаю, те, кто построил это святилище, такого эффекта и добивались, – сообщил конек.

– Святилище? – оглядевшись, Виан сообразил, что каменные столбы были рукотворными. Как и могучий каменный монолит в центре площадки, в чашеобразном углублении которого сейчас стояла дождевая вода. – А кто и когда его построил?

– Теперь уже и не узнать, – пожал плечами Лазаро, – может, две тысячи лет назад, а может, и больше, когда Угорий еще даже в планах не было.

– В каких планах? – не понял Виан.

– Не важно! – отмахнулся конек. – В каких-нибудь. Ты сюда по делу пришел, так давай делом заниматься.

– Так, может, скажешь, что нужно делать? Следуя указаниям Лазаро, Виан расстелил плащ, достал из котомки заказанные у тищеборского травника порошки, смешал их в глиняной плошке, залив дождевой водой из каменной чаши, затем добавил несколько капель настоя из стеклянного флакончика. Смесь, имевшая неопределенно-грязный цвет, на несколько мгновений стала чисто-белой.

– Ну, что? – подначил Виана конек. – Не напоминает это тебе колдовство и чернокнижество?

– Ох, напоминает, – согласился Виан, продолжая помешивать смесь (два раза посолонь, один раз – против, и обязательно веточкой боярышника).

– Хватит уже мешать, – сказал Лазаро, – готово, можешь пить.

– А потом что?

– А потом ложись и… Отдыхай! Можешь вздремнуть. Если повезет, все получится как надо. Ах да, будешь задремывать – говори: «Илидия, правительница Эрианта». И повторяй так, пока не заснешь. Понял? Все, давай, а я тебя постерегу.

Виан приготовился к тому, что придется глотать горечь, однако на вкус получившаяся болтушка оказалась такой же пресной, как и на вид. Отставив опустевшую плошку, парень улегся на плащ, закинул Руки за голову и принялся смотреть на небо, по которому плыли редкие лоскутки облаков. Было тепло и спокойно. Солнце, заметно перевалившее за полдень, успело прогреть каменистую почву, а дувший с моря легкий ветерок приносил прохладу и запах воды и соли, унимая излишний жар светила. Где-то да-леко-далеко, на границе слышимости, шелестели листьями кусты боярышника и низкорослые вязы, печально перекликались морские птицы…

Одно из облаков отстало от прочих и принялось вытягиваться в длину, одновременно уплотняясь. Прошло, впрочем, минут пять, прежде чем Виан сообразил, что это мост – мост, чем-то похожий на сказочный, хрустальный.

Продолжая поминать покойную правительницу, Виан поднялся и подошел к мосту, чтобы посмотреть на него вблизи. Мост тем временем окончательно уплотнился и лег парню прямо под ноги твердым настилом. Перила моста словно кто-то выточил из прозрачного льда, украсив через равные промежутки высокими фигурами.