Летнее королевство - Джиллиан Брэдшоу Страница 58

Уж не знаю, то ли из-за моей раны, то ли еще почему, но меня мучили кошмары. Снилось мне, что я вижу королеву Моргаузу в какой-то маленькой комнате. Она что-то пела и заплетала волосы в какую-то чудную прическу. Потом послышался плач, сначала отдаленный, потом все громче и громче. Я понял, что слышу панихиду, только служба идет на каком-то странном языке. Моргауза перестала петь, расхохоталась, показывая белые зубы, а звуки панихиды тем временем становились все громче. Показалась похоронная процессия. Кто-то шел в темноте с факелами, свет и дым которых окрашивался в ярко-красный цвет, но ничего не освещал. Несли носилки. На них лежало тело, укрытое плащом. Внезапно сквозь кольцо плакальщиц протолкался Агравейн ап Лот. Он бросился к носилкам и зарыдал, прикрывая лицо плащом. Все начало отдаляться; плач становился тише, а я изо всех сил пытался подойти ближе, чтобы узнать, кто лежит на носилках, потому что до судорог боялся увидеть лорда Гавейна. Звуки панихиды перешли в слабый гул, словно подул сильный ветер. Свет факелов растворялся в темноте. Я опять погрузился в океан черноты. Раздался грохот, похожий на гром, и я открыл глаза. Передо мной стоял Мордред. Он улыбался.

— Не так уж он и болен, — мягко сказал Медро. Я оглянулся и увидел, что он говорит с сестрой Телери.

— Мне лучше знать. Он болен, и вы не можете его забрать. — Она говорила спокойно, но глаза гневно блестели. — С какой стати мы должны отдать его вам? Это было бы немилосердно.

— Может, и немилосердно, но вы, конечно, отдадите его мне, если не хотите увидеть на месте вашего аббатства обгорелые головешки. А ну, встать! — Это относилось уже ко мне.

Я сел, совершенно сбитый с толку. Вокруг меня была все та же келья в аббатстве Святой Елены. Похоже, миновал полдень. На полу лежал тот же тростник, камень стен покрывали знакомые трещины. Это был не сон: передо мной действительно стоял Мордред.

Он снова улыбнулся. Только тут я обратил внимание на то, что у него забинтована голова. — Я сказал, встать!

Я встал. На мне было только нижнее белье. Монахини забрали мою тунику и штаны.

Мордред презрительно ухмыльнулся.

— Принеси его одежду и поторопись, — приказал он сестре Телери.

— Во имя Христа! Вы не можете забрать его! Он болен! — Голос сестры Телери звенел от напряжения.

Я уже достаточно проснулся, чтобы трезво оценивать происходящее.

— Он может. И он разрушит аббатство, если ты его не послушаешь, — тихо сказал я сестре Телери. — Лучше принеси одежду.

Она долго смотрела на меня, потом повернулась и выбежала из кельи. Медро снова рассмеялся, огляделся и уселся на постель.

— Тебя неплохо починили здесь, — прокомментировал он. — Мать справилась бы скорее, но было бы не так приятно. А куда делась девка, которой я обязан вот этим? — Он коснулся своей повязки.

— Умерла, — сказал я, молясь, чтобы он не ничего не успел узнать об Эйвлин. — Вчера умерла. На закате. Она начала кричать, упала на дорогу и… и всё.

— Замечательно! — Мордред устроился поудобнее и обхватил колено руками. Его светлые волосы поблескивали в лучах полуденного солнца, а недавняя мягкая бородка красиво оттеняла лицо. На воротнике и плаще сверкало золото. — Мать способна наказать любого. А тут какая-то паршивая лиса бросает ей вызов! Вот чем это кончилось для нее.

Я не ответил, надеясь только, что сестра Телери ничего не сказала ему об Эйвлин. И что Мордред ничего не знал и не мог знать о леди Элидан и Гвине. Тут как раз вернулась сестра Телери с моей одеждой. Я быстро оделся.

Мордред встал, отряхивая плащ. Рука его легла на рукоять меча. Боже! Либо у него было два одинаковых меча, либо он каким-то образом вернул себе тот, что забрала Эйвлин! Он заметил мой удивленный взгляд.

— Да, как видишь, он снова со мной. — Он похлопал по рукоятке меча. — Полезная вещь. И очень нужная.

Ничего я не хотел видеть. Неужели он или Моргауза каким-то образом выследили нас и нашли сообщение раньше лорда Гавейна? Или во сне я видел все-таки своего господина? Что толку строить бесполезные догадки? Факт заключался в том, что мне надо идти с Медро, постараться не привлекать ни к кому внимания в аббатстве, и приготовиться к новой схватке. Мысль помогла мне собраться. Иначе я вряд ли сумел бы выйти из кельи, не упав. Вот была бы катастрофа! Мы не знаем, чем все закончится. Это в руках Божиих. А пока будем делать то, что считаем правильным.

Мордред встал возле двери и жестом пригласил нас с сестрой Телери выходить первыми. Сестра Телери гордо подняла голову и быстро прошла мимо него, даже не взглянув. Я пошел за ней и тут Медро неожиданно ударил меня по уху. Я шатнулся, ударился другой стороной головы о косяк и упал на колени. Сестра Телери закричала. Медро наклонился, схватил меня за шиворот и потащил вон из кельи.

— Это за то, что ты сбежал и оскорбил мою мать, — прошипел он. — Я пока не могу рассчитаться с тобой сполна, мать просила оставить тебя для нее. А я потом закончу. Легко не отделаешься.

Мир вокруг расплылся и стал медленно вращаться. Я закрыл глаза, сосчитал до десяти и сумел кое-как встать на ноги. Мордред отпустил меня.

— Давай, шевелись, показывай выход! — приказал он сестре Телери. Она стояла с поднятой рукой, не то собираясь ударить мерзавца, не то помочь мне. И все же она себя сдержала. Мы вышли на двор.

Здесь Медро ждала дюжина всадников. Краем глаза я заметил кучку монахинь у стены и Гвина, уставившегося на вооруженных мужчин широко открытыми глазами. Вывели моего оседланного пони. Медро приказал мне сесть в седло. Подошел воин и связал мне руки. Другой взял повод пони. Мордред вскочил на своего коня, длинноногого серого. Потом обернулся к монахиням.

— Вы разумно поступили, — с неприятной усмешкой крикнул он. — Хорошая сделка: отдать одного слугу за свой дом и свои жизни.

— Что ты делаешь с Рисом? — крикнул Гвин. Мальчик подбежал к лошадям. Кто-то взвизгнул. Медро схватился за меч.

— Уберите сопляка! — потребовал Мордред. — Это один из ваших ублюдков крутится тут под ногами? — Он презрительно посмотрел на монахинь.

Из толпы вышла леди Элидан.

— Это мой сын, — произнесла она спокойным и ясным голосом.

— Мальчишка ни причем, — с трудом ворочая языком, сказал я. — Он всего лишь показал мне дорогу сюда. — При одной мысли о том, что Моргауза с Мордредом могут сотворить с сыном лорда Гавейна, у меня в животе стало холодно.

— Пошел вон, сопляк! — прикрикнул Мордред. — А то уши отрежу!

Гвин смотрел на него горящими глазами.

— Ты называешь себя воином? — срывающимся голосом спросил он. — Я вырасту и буду драться с тобой. Риса нельзя забирать! Он же болен. Так мама говорит, и сестра Телери. Мама! — Мать добралась до него и схватила за ухо. Мальчишка вырывался. — Мама! Не позволяй ему! Как он может?

— Этот может, — холодно сказала леди Элидан. — К счастью, ублюдки монахинь, благодарение Богу, не становятся воинами. И у тебя никогда не будет соблазна стать таким же, как этот.