Игра на зыбучем песке - Мария Быстрова Страница 58

Из глубин моего сознания на миг вынырнула обреченная догадка, что на самом деле меня давным-давно победили. Еще даже до начала игры…

Это невозможно!

«Ты действительно так считаешь? – дрогнули уголки его губ. – И что ты теперь предпримешь? Попробуй, удиви меня».

Платье прилипло к спине, я тяжело запыхтела и покачала головой – нет, не сдамся! Все равно не сдамся, не дождешься! Панику сменил гнев. Я была как на ладони перед этим демонски прозорливым типом. Теперь ясно, что имел в виду Лекс, предупреждая о его крайней опасности.

Этот воленстирец обладал талантом чувствовать людей.

Но меня он знал.

Стало дико страшно. Предки, с кем я связалась?

На благородном лице сверкнул звериный оскал, и Бирлек радушно предложил:

– Не хотите ли выпить вина? Вы слишком напряжены.

Издевался! Митра не успела перевести вопрос, а я уже встретила ее убийственным взглядом.

– Простите, госпожа не хочет.

Пока легионеры возились с бокалами для себя, раскупоривали бутылку, я уткнулась в доску и лихорадочно оценивала свое положение, искала пресловутый выход. Панические волны потряхивали меня, и присутствие Бирлека в непозволительной близости не способствовало решению сложнейшей задачи.

Ну же, Фло… Давай, давай! Как говорил отец, играй не ради денег, играй ради игры – и все получится. Но меня зациклило.

Время тянулось, командиры уже испили вина, а я, так и не сделав хода, исподлобья поглядывала на генерала. Он скучал, на фигуры смотрел почти равнодушно.

Чужое пренебрежение стало последней каплей, упавшей в бурлящий котел моих эмоций. Животная ярость полыхнула и выключилась. Все тревоги рухнули в подвал разума, а мозг наконец заработал на полную катушку.

Я встала, оперлась обеими руками о столик, нависая над доской.

– Госпожа, сядьте, не положено, пока господа не…

– Пусть катятся за грань эти твои господа, – стальным тоном припечатала я ее.

Еще одна ловушка. Если бы пошла, как планировала, проиграла бы через три шага. А вот еще одна. Теперь, когда боевой транс снизошел на меня, я кристально четко увидела собственные ошибки.

Чтобы сохранить большую часть «армии», пришлось пожертвовать левым флангом, зато так оставался шанс выровнять ситуацию. Усевшись обратно на настил, бесстрастно взглянула на врага.

– Уже лучше, – похвалил он и, помолчав, добавил: – Для женщины.

Да кто ты такой, чтобы оценивать меня?! Возмущение прорвалось наружу.

Тихо. Это намеренная провокация. Транс удалось удержать, и в ответ я лишь презрительно хмыкнула.

Партия стремительно набирала обороты. Никогда прежде я не играла с такой отдачей, вниманием, еще немного – и из ушей пар повалит. Зато Бирлек больше не отвлекался. Мне удалось уничтожить часть его «войск» и пресечь несколько заковыристых комбинаций. Тем не менее продвижение к победе давалось с колоссальным трудом. Генерал продолжал оттягивать моих солдатиков на свою сторону. Фигуры уже обошли шестигранник по кругу, и держать ситуацию под контролем становилось все труднее.

Когда я в очередной раз задумалась, как лучше поступить с группой магов, оставшихся в одиночестве на противоположном секторе, Бирлек внезапно вспомнил о сопровождавшей меня переводчице.

– Вы же младшая Ифьен, – констатировал он.

От вкрадчивого тембра Митра сжалась, смотреть на генерала она не смела, зато я прекрасно наблюдала за обоими краем глаза, делая вид, будто размышляю над следующим ходом.

– Вы все знаете, господин, – смиренно откликнулась она.

Тонкие губы сжались в линию.

– А вы? – Теперь и ее прошивало испытующим вниманием командующего Легионом. – Знаете, что сегодня днем на аэродроме сгорел клуб «Ржавь»?

Повелитель Огня, вкушавший с серебряного подноса папайю, встрепенулся.

Митра сглотнула и сбивчиво забормотала:

– Мне неизвестно, где она! Эдварда никогда бы не сообщила мне, куда отправилась!

Ее рьяные заверения к сведению приняли, но поверили ли – большой вопрос. Впрочем, похоже, какая-то «неприкасаемая» певица с помойки не слишком заботила Бирлека, тем более я снова ходила своими солдатиками.

Как только поставила фигуры в нужные ячейки, генерал неодобрительно качнул головой.

Что?!

Я насторожилась и еще раз зорким взором окинула игровые поля.

Хм… Не лучшее положение, но вполне удовлетворительное.

Так… Стоп!

Бирлек переместил фигуры по диагонали и… забрал у меня основную часть сил. А?! Нет-нет-нет…

Пучина ужаса разверзлась в груди.

Только что. Я. Допустила. Критическую. Ошибку.

Меня как обухом по затылку огрели.

Все. Нам крышка.

И пути для контратак уже блокированы.

Никто не узнает, дала ли я маху, потому что отвлеклась на Митру, или мне просто не хватило ума, но… еще пять ходов – и… все.

Под наркозом боевого транса глубоко-глубоко внутри бушевала обида, боль, стыд. Каждый здесь знал, чем закончится моя дурная, импульсивная затея.

Просто сегодня не мой день, обстоятельства сложились неудачно, с противником не повезло.

Ага, так бывает…

Люди выигрывают и проигрывают, я неоднократно уходила с пустым карманом из клубов, но делала это достойно, как полагается леди, закрывала партию, отдавала деньги. Без сожалений. Честь дороже. Но сегодня без сожалений не получится. Жизнь в очередной раз рушилась. Как в кошмарном сне, я двинула авангард на клетку вперед – маневр, который уже ничего не изменит, лишь оттянет на несколько минут трагичный финал.

А вдруг… случится чудо и на бритый череп Бирлека свалится кокос?

Кокосы еще не поспели, Фло.

Посмотреть на победителя не хватало воли, хотя я чувствовала – он неотрывно следил за мной, за моей мимикой, малейшим жестом, и аура продавливалась под его сканирующим взглядом.

Еще один обмен фигурами.

Сейчас бы дематериализовать проклятую доску, еще лучше – отшвырнуть ее в костер, а потом завопить от бессилия на весь пляж.

Фрэнки болтал про Северный Рор?

До победы генерала оставался шаг, но Тир Бирлек не спешил, растягивал удовольствие от унизительного момента и неторопливо пил вино. В бокале словно жидкий огонь плескался, и оставалось его там все меньше и меньше.

Довольно измываться! Ну, добивай!

Обозлившись, я все же вскинула на него взор и уже не смогла отвести, а командующий Легионом только того и ждал. Нет, на самом деле он не смеялся над одной безрассудной регесторкой, притащившей ему свои последние медяки. Грешно смеяться над сумасшедшими, а этот тип выше этого. Гораздо выше.