Коготь серебристого ястреба - Раймонд Фейст Страница 57

Некоторые барышни улыбались и кивали Когтю. Он улыбнулся в ответ и отвесил общий поклон в их сторону, не задержав взгляд ни на одной из красоток. Мастер Дубков при виде этого удивленно вскинул бровь и сказал:

— Ладно, у меня есть еще дела. Доброго тебе дня, юный Когвин.

— И вам доброго дня, мастер. — Ког поклонился как заправский придворный.

С помощью Паско он освободился от подшитого подушками жилета и, приняв из его рук полотенце, промокнул шею и лоб. Потом надел прекрасный парчовый камзол, какой пристало носить днем, и терпеливо дождался, пока Паско справится со всеми застежками.

— Есть приглашения на обед? — поинтересовался юноша.

— Четыре, милорд. Леди Сабрина изъявила желание, чтобы вы пообедали с ней и ее отцом. Леди Джессика и Матильда хотят, чтобы вы приняли участие в их семейных обедах, а леди Милинда просит вас пообедать с ней, упоминая при этом, что отец сейчас находится в отъезде.

— В таком случае пообедаю с Милиндой, — усмехнувшись, сказал Ког.

— Вы сегодня необычно веселы, — заметил Паско.

Бывший слуга Роберта появился спустя месяц после того, как Ког и Калеб поселились в Саладоре. Он исполнял роль камердинера с невероятной легкостью и убедительностью; Ког решил, что ему и прежде доводилось служить у какого-нибудь благородного господина. Во всяком случае он привил Когтю Серебристого Ястреба благородные манеры, превратив его в Когвина Ястринса.

Ког кивнул и улыбнулся.

— Слухи, пустые сплетни и недостоверные источники заставляют меня верить, что еще до начала турнира я буду приглашен во дворец на аудиенцию к королю или, по крайней мере, буду внесен в список гостей на следующий бал.

— Ничего удивительного, хозяин, — сказал Паско. Понизив голос так, чтобы его мог услышать только Ког, он добавил, накидывая на плечи юноши плащ: — Удивительно, что на это ушло так много времени.

Ког не возражал.

— Вот именно.

Они покинули зал для тренировок, а когда пересекали вестибюль, выходящий во внешний двор, то к Паско подходил то один, то другой слуга и тихонько совал ему в руку записку. Стены огромного вестибюля были украшены портретами прошлых чемпионов, а в центре, при входе, гостей и учеников школы встречала огромная статуя Вереи Данго, отлитая из бронзы. Ког со слугой проворно спустились по лестнице к ожидавшей их карете, и возница распахнул перед ними дверцу. Сев в карету, Ког заметил:

— Я всего лишь второй фехтовальщик в истории школы, который ни разу не потерпел поражения в поединке.

— Хм, — засомневался Паско. — А я, кажется, припоминаю, что однажды мастер Дубков задал вам настоящую трепку, милорд.

— Это не был поединок, — возразил Ког. — Обычный урок. Но главное, это произошло потому, что я позволил.

— Вы позволили?

— Да, по двум причинам, — сказал Ког. Карета тем временем выехала со двора на улицы Ролдема. — Во-первых, он мастер школы, а мне нужны здесь друзья. А во-вторых, я узнал больше, проиграв бой, чем узнал бы, если бы поднажал и победил.

— Значит, поэтому вы довольствовались в некоторых случаях ничьей?

— Да, — подтвердил Ког. — Но, заметь, только на практических занятиях. Я ни разу не проиграл во время соревнований и не намерен этого делать в ближайшее время.

— Позвольте напомнить, милорд, что на турнир съедутся фехтовальщики со всего мира.

— Да, я могу проиграть, но это не входит в мои планы.

— Отлично, — сказал Паско.

Карета катила по булыжной мостовой, а Ког откинулся на спинку и наслаждался видом из окна, пока Паско быстро зачитывал и выбрасывал записки, полученные несколько минут назад. Во всех было одно и то же: молодые женщины спрашивали Кога, почему он в последнее время к ним не заходит.

Ког подставил лицо свежему океанскому ветру, с удовольствием осматривая окрестности. За свою жизнь он видел три больших города — Крондор, Саладор, а теперь Ролдем — и предпочитал всем именно последний. Крондор казался грубоватым и чуть ли не примитивным по сравнению с двумя другими — возможно, в результате того, что последние тридцать лет его пришлось восстанавливать из руин. Калеб в свое время поведал ему историю Изумрудной Госпожи змей, приказавшей своим войскам уничтожить город, и о том, как стойко держала оборону армия Королевства.

Саладор, напротив, был древним городом, расползшимся во все стороны. На окраинах там было полно маленьких рыночных площадей и торговых улиц, а внутренняя часть города мало чем напоминала крепость, которая наверняка была здесь в далеком прошлом. Ког запомнил, что проходил сквозь открытые ворота из одного района в другой, но от огромной стены, служившей когда-то главным оборонительным сооружением города, осталось лишь жалкое напоминание.

Саладор обладал своим особенным шармом, и те два года, что Коготь Серебристого Ястреба провел там, превращаясь в Когвина Ястринса, были самыми лучшими в его жизни. Так он считал до тех пор, пока не оказался в Ролдеме. Именно в Саладоре он избавился от акцента, говоря на языке Королевства или ролдемском наречии, и мог сойти за знатного юношу обоих народов. Он отточил свое мастерство в живописи, научился отличать хорошее вино от плохого и познал все тонкости придворных танцев.

Он читал книги и свитки, изучил всю историю народов этого континента. Он узнал и о других странах, в которых пока не побывал, и вообще пристрастился к истории.

Он лучше узнал женщин. Поначалу он долго лелеял рану, нанесенную ему Алисандрой, но Калеб однажды вечером силком вытащил его в город. Они пили, переходя из одного трактира в другой, пока наконец не оказались в одном дорогом борделе. Там Калеб вручил Кога заботам целого отряда умелых и пылких юных куртизанок, которые нашли способ, как возродить его интерес к женщинам. После этого он не чурался связей со служанками и дочерьми купцов, и даже дочками из знатных семейств.

Ко времени своего двадцатилетия (он перенял обычай Королевства праздновать день летнего солнцестояния, отмечая его как собственный день рождения) он был готов поступить в Школу Мастеров.

Однажды вечером появился Роберт с фальшивыми документами, по которым Коготь стал Когвином Ястринсом, дальним родственником небогатого аристократа из провинции Вабон Западных земель Королевства Островов. Таким образом Коготь Серебристого Ястреба превратился в Когвина Ястринса, сквайра Белкасла, баронета Серебряного озера, вассала барона Илита, покинувшего отчий дом, чтобы послужить в северном гарнизоне в качестве лейтенанта под командованием герцога Вабонского, а затем оставить с почетом службу и отправиться на поиски счастья, — одним словом, молодого человека, знатного, но не богатого.

Однако, пока суд да дело, он умудрился кое-что скопить и приобрел на эти деньги скромную, но со вкусом обставленную квартиру в лучшем районе города, где принимал небольшие компании молодых господ, любивших развлекаться; в скором времени он приобрел славу лучшего фехтовальщика последних лет и самого завидного заморского жениха.