Череп мира - Кейт Форсит Страница 57

Изолт кивнула. Ее лицо было очень бледным, но она превосходно владела собой.

— Нужно разбудить Лахлана. Со следующим же отливом мы отплывем домой. Но пройдет по меньшей мере месяц, прежде чем мы вернемся, Изабо. Ты должна сделать все возможное, чтобы спасти их. Мне страшно даже подумать, что Доннкан и Нил в руках у этой злыдни. Клянусь Белыми Богами, я боюсь даже представить, какую участь она им уготовила! Она как какой-то паук-мрачник, затаившийся в своем темном углу и плетущий свою паутину, чтобы задушить и опутать всех нас. Мы должны были знать, что нам не удастся так легко отделаться от нее!

— Я послала Бубу в погоню, — сказала Изабо. — Будем молиться Эйя, чтобы она узнала, куда они полетели. Я верну мальчиков, клянусь тебе, Изолт! Прости. Если бы я только не заснула…

— Вероятно, в твое вино что-нибудь подсыпали, — сказала Изолт. — Сколь бы могущественной ни была Чертополох, не думаю, чтобы они захотели рисковать, зная, что в соседней комнате находится полностью обученная ведьма. Они хорошо все спланировали, в этом нет никаких сомнений. Не надо винить себя, Бо.

— Но Лахлан все равно обвинит в этом меня, — с горечью сказала Изабо. — Он всегда думает обо мне самое худшее.

Губы Изолт сжались.

— Даже Лахлан не такой глупец, чтобы считать тебя замешанной в этом, сестра. Кроме того, думаю, ты права, говоря, что это, должно быть, именно Сьюки так долго предавала нас. При одной мысли об этом у меня кровь вскипает! Да она же постоянно находилась всего в нескольких шагах от нас, даже жила в королевских покоях. Мы никогда не подозревали ее, никогда, с ее милым личиком и робостью. Кто бы мог подумать?

В глазах Изабо стояли слезы.

— Я считала ее своей подругой. Даже сейчас не могу в это поверить.

— Без толку винить себя, Бо. Это нас с Лахланом оставили в дураках.

— Мне пора, — сказала Изабо. — Клянусь, я верну тебе Доннкана, сестра, и Кукушонка тоже.

— Прошу тебя, береги себя. Маргрит Ник-Фоган — очень могущественная колдунья. Не подвергай себя опасности, пытаясь вернуть мальчиков. Я уверена, она не хочет причинить им зло, просто держит, чтобы потребовать вернуть ей власть…

Изабо видела, что сестра кривит душой, но кивнула и согласилась, сказав:

— Да, она ничего им не сделает, я уверена. Но я верну их, Изолт. Обещаю.

— Да пребудут с тобой Пряхи. — В голосе Изолт внезапно послышались слезы.

— И с тобой, — ответила Изабо, ощутив, что ее глаза застилает пелена. Она знала, какое отчаяние должна чувствовать Изолт, находясь в многих сотнях миль от своего сына и не в силах совершенно ничем помочь ему.

Как только лицо ее сестры снова растворилась в лунной ряби, Изабо сосредоточилась на образе Мегэн. Лицо старой колдуньи проступило на поверхности пруда всего через несколько секунд.

— Изабо, что случилось? — в голосе Мегэн звучала тревога. — Я почувствовала, что ты расстроена, но увидела в своем хрустальном шаре лишь перья и полный хаос. Ты что, превращалась?

— Да, но я не могла иначе! — начала оправдываться Изабо. Она быстро рассказала Хранительнице Ключа, что произошло. Реакцией Мегэн, как и следовало ожидать, был гнев — на глупость стражников, на Лахлана за его глупое предубеждение против Изабо, которое подогрело их подозрительность, и на себя саму за то, что поверила, будто Маргрит может смириться с изгнанием.

— Я единственная, кто может спасти мальчиков, — сказала Изабо, когда Мегэн закончила. — Я могу лететь за ними намного быстрее, чем будет передвигаться любой поисковый отряд, даже на самых быстрых лошадях. И я могу расспросить птиц и зверей, не видели ли они пролетавших мимо лебедей. Я смогу пробраться прямо в ее оплот, скрывшись под личиной какого-нибудь животного. Но я должна спешить. Уже прошло несколько часов с тех пор, как она покинула дворец. Если бы я только сразу же додумалась превратиться орла, то могла бы избежать всей этой неразберихи.

— Если бы, если бы! — фыркнула старая колдунья. — Если бы да кабы во рту росли грибы, то был бы это не рот, а целый огород.

Закончив разговор со своей наставницей, Изабо услышала крики и топот. По всему огромному зданию вокруг нее загорелись огни. У Изабо не было никакого желания ни объясняться этой ночью еще с кем-нибудь, ни рисковать напороться на дворцовую стражу. Но у нее в комнате были вещи, которые были ей необходимы, если она собиралась отправиться в столь опасное путешествие. После минутного размышления она спрятала под одной из скамеек свой посох, кольца и совиную лапу, потом превратилась в большую черную крысу.

Никто из множества людей, толкавшихся в коридорах, не заметил черную тень, проскользнувшую в потемках, они были слишком заняты, пересказывая друг другу новости и строя догадки, чтобы смотреть себе под ноги. Своеобразным бальзамом на уязвленные чувства Изабо стало то негодование, с которым большинство ведьм и учеников отвергали одну мысль о том, что она могла быть как-нибудь к этому причастна. Но стражники были слишком заняты ее поисками, чтобы прислушиваться, поэтому Изабо оставалась в облике крысы до тех пор, пока не добралась до комнаты Мегэн. Поскольку у нее совершенно не было времени на то, чтобы искать крысиный ход, она превратилась обратно в женщину и так тихо, как только могла, открыла дверь. Она дрожала от холода и от последствий своего колдовства, но не обращала внимания на физическое недомогание, лихорадочно роясь в сундуке Мегэн, пока не нашла небольшой черный мешочек из волос никс.

— Слава Эйя! — выдохнула она. Потом, не церемонясь, высыпала содержимое маленькой сумки на кровать, слегка улыбаясь, пока странная коллекция разрозненных предметов не покрыла всю огромную кровать Хранительницы. Мегэн хранила многие свои сокровища в бездонной сумке на тот случай, если ей вдруг придется быстро уходить. Но Изабо не могла позволить себе таскать такой груз, в особенности потому, что вещи приходилось вытаскивать именно в том порядке, в каком они были туда сложены, что могло затянуться очень надолго, если в бездонной сумке находилось слишком много вещей. Поэтому Изабо выбрала из этой кучи лишь то, что могло ей понадобиться, покидала эти предметы обратно в сумку и выбралась из комнаты Мегэн.

Потом она превратилась обратно в черную крысу и просунула голову в шнурок, затягивавший мешок. Потащив его за собой, она побежала по людной лестнице. Двери ее спальни были раскрыты нараспашку, а внутри Сьюки с двумя стражниками перерывали ее вещи, в попытках, как они объяснили, найти какие-нибудь улики. Обиженное недоумение в сердце Изабо начало уступать место гневу. Она юркнула под кровать и своими ловкими крысиными лапками раскрыла спрятанный под ней сундук. Там была ее сумка с лекарствами и травами, необходимыми для заклинаний, и она с большим трудом вытащила ее, затаив дыхание, когда пряжки звякнули об пол. Но пронзительный голос Сьюки, раздававшей приказы, надежно заглушал все остальное, и Изабо удалось медленно затолкать сумку в мешок из волос никс. Потом она отыскала свой ведьмин кинжал и старую флягу для воды, кошелек и набор из трех оловянных мисок, помещавшихся одна в другую. Она как раз заталкивала их в бездонную сумку, когда ее вдруг отшвырнуло, и сундук вытащили из-под кровати. Изабо прижалась к земле, и солдаты, начавшие обыскивать ее сундук, не заметили ее.