С Кощеем жить – злодейкой быть - Марина Бастрикова Страница 57

– Завтра еще и урок у Баюна. – Яга усмехнулась и многозначительно переглянулась с Багирой.

Да, наша Алиса, оказалось, не только проштрафилась перед Баюном, но и влюблена в него по уши. Весь первый урок биомагии – краснела, бледнела, а когда Баюн ее попросил ответить на вопрос, начала заикаться, расплакалась и убежала. Бедный наш котик-преподаватель растерялся и еще минуту стоял, в удивлении таращась на дверь. Баюна я понимала, так как помнила, что для него преподавательский опыт нагрянул внезапно. Ему было внове все происходящее, но он успешно справлялся. Я даже что-то поняла в строении неразумных рас. Все-таки не так уж далеко от биологии.

Хотела к другу Кощея подойти после пар и задать вопросы по поводу поведения моего соседа. Но так и не решилась. Такой удар по гордости – бегать за мужчиной, который к тебе равнодушен. А тот, кто хотел бы быть со мной как с девушкой, давно бы воспользовался этим шансом. Я вроде не скрывала своей заинтересованности. Но давить на Кощея не буду. И пусть мое влечение так резко вспыхнуло (до сих пор от этого в шоке), мне все равно нужно что-то, показывающее, что чувства взаимны.

Состояние стало совсем поганое, расплакаться прямо на виду у девчонок не хотелось. Он и так слишком жалостливо на меня смотрели, но в присутствии Золушки тему о моей безмагичности не поднимали. Это меня радовало, врать им и дальше не хотелось. А ставить под удар – тем более.

Поэтому я попрощалась с натянутой улыбкой и ушла к себе. Гостиная встретила меня знакомым светом, который никогда не гас. И пустотой. В этот раз я скатерти не стеснялась, подошла и села на стул Кощея. Ощутила тепло ткани подо мной, увидела договор о коммерческой тайне, выглядевший как самый обычный из моего мира, только одно из слов было зачеркнуто явно от руки. Бессмертный был тут буквально только что и бросил дела, потому что я приближалась. Теперь он не совершал таких ошибок, как тогда с чашкой чая. Я его вообще не видела, даже уходящим.

Посмотрела на браслет. Возможно, он теперь четче передает мое месторасположение. По шагам Кощей меня определить не мог – коридоры не настолько пусты, а «дворецкий» явно обладает шикарной звукоизоляцией (кроме небольшого расстояния прямо рядом с дверью).

Ненавистные слезы покатились по щекам. Боже, как я не люблю эту свою слабость! Сколько можно реветь? Но чувство вины за то, что так эмоционирую из-за равнодушного мужчины, не помогало, а только сильнее ухудшало ситуацию. Я встала, чтобы уйти и по уже устоявшейся привычке уснуть в слезах, но приостановилась и улыбнулась. На скатерти стоял стакан с молоком, которого не было, когда я зашла. Вот такая молчаливая поддержка. Я коснулась теплых стеклянных боков и подняла его понюхать. Пахло полынью и чуточку навозом. Я еще никогда не пила настоящего, было даже немного страшно. Чтобы оттянуть момент, решила о чем-то спросить скатерть, но в голову пришло только:

– Как тебя зовут? – Ведь я совершенно не знала ее имени и иногда терялась, как к ней обращаться. Но скатерть в ответ долго молчала, а потом как-то совсем скромно (что ей несвойственно) сказала:

– Ру́да. – Уголки ткани взволнованно шевельнулись. – Ты первая спросила.

– Приятно познакомиться, Руда. – И решилась, выпила молоко до дна. Горчит. Но, возможно, все настоящее немного горчит? Чуточку с изъяном?

Слезы высохли, и в эту ночь я не плакала. Потому что, кажется, горьким настоящим в моей жизни оказалось не только молоко. И пора это хотя бы попытаться принять.