Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - Герман Романов Страница 57

— Если флот восстанет, то наши экипажи здорово помогут мятежникам. А Кронштадт с линкорами… Это револьвер, приставленный к голове большевистской революции. Надеюсь, вы понимаете это? Как и то, какие перспективы перед нами вырисовываются?!

— Понимаю… — задумчиво произнес адмирал и тихо спросил: — Но если матросы не восстанут?

— То мы отправим отряд на Север. Потому что война с большевиками будет отложена еще на год, и ни они, ни мы не будем заинтересованы в возобновлении боевых действий.

— Для Мурмана это слишком большие силы. Содержание их будет для нашей казны слишком накладно.

— Север стоит пустым, адмирал. Нам нужно его развивать. В устье Енисея богатейшие никелевые и медные руды, разработка их жизненно необходима и даст большую выручку в будущем. Да и ледоколы смогут провести караваны за одну навигацию во Владивосток. Так что эскадру со временем уполовиним. Но Северный морской путь для нас очень важен.

— Вы хотите…

Колчак не договорил, но его глаза засверкали. Он словно питал какую-то надежду, но боялся разрушить ее одним словом.

— Вы знаете Север, Александр Васильевич. И главное то, что вы его любите. Правительство Вологодского будет выделять значительные средства на исследования и экспедиции. А потому ваш долг перед будущим России вернуться туда. Тайны Арктики ждут вас, Александр Васильевич, ведь вы еще молоды, вам нет и пятидесяти лет. И я знаю, что вы справитесь с этим делом, и русский флаг будет развеваться надо льдами. Мы должны встать там твердою ногою, адмирал. И сделать это сможете только вы!

— Хорошо, — коротко ответил Колчак, в глазах плескалось какое-то детское ликование, — но у меня одна просьба.

— Я выполню ее, обещаю.

— Отряд возглавлю сам. Большевики знают, что я полярный исследователь, а потому это вызовет у них больше доверия. А на Черноморский флот нужно назначить вице-адмирала Кедрова.

— Пусть будет так, я принимаю ваш выбор и разделяю его, — Арчегов пожал плечами и мысленно усмехнулся, скрывая удовлетворение: «Это я с нужной масти зашел. Много ли человеку для полного счастья нужно!»

Иркутск

— За последние дни, Иван Иннокентьевич, — Вологодский зябко подернул плечами — его знобило, председатель Совета министров часто болел летом, простуда постоянно цепляла его, — вы несколько раз беседовали с послами «союзных» нам государств…

— Наиболее активен был «месье», при полном попустительстве к его желаниям «джентльмена» и «мистера». — Серебренников изволил пошутить, что было ему совершенно несвойственно. Тягу к юмору министр экономики Сибири напрочь утратил, когда в декабре прошлого года принял этот чересчур хлопотный и нервный пост.

— Мы не собираемся идти на поводу у кого бы то ни было. — Вологодский закашлялся, приложив платок к губам. — Если от уплаты царских долгов были освобождены Польша, Финляндия и прибалтийские страны, то и мы не собираемся швырять свое золото. Пока не будут платить другие государства, входившие ранее в империю.

— Петр Васильевич, — Серебренников вытер платком лоб — ему было жарко, — французы настаивают на том, что не определен вклад этих стран в экономику империи. А потому они могут не платить, а, наоборот, будущее правительство России обязано будет возместить им ущерб за годы всего состояния в российском подданстве.

— А шиша они не хотят получить?! — Болезненная бледность на щеках стала окрашиваться багровым румянцем. — Нас хотят заставить отдать золото и еще платить по царским долгам?!

— И по займам Временного правительства!

— Они не получат ничего и могут выбросить бумаги с русскими займами на ближайшую помойку! — Вологодский взъярился, что было чрезвычайным делом. — Мы не Россия, а Сибирь, и золотой запас империи полностью состоит из золота, которое добыли здесь! Если мы начнем определять свою долю, то ляхи и чухна без штанов останутся и будут дальше квакать в своих болотах. Пока они платить не будут, то и мы платить не станем. Надеюсь, что вы, Иван Иннокентьевич, объяснили это «союзникам»?!

— Вполне достаточно, Петр Васильевич, и не уступал их давлению. Хотя господин Гаррис не настаивал, наоборот, он счел мои возражения вполне разумными и достаточными. Как и господин Като, который предложил вообще снять долговые обязательства с Сибири или сделать их прямо пропорциональными доле нашего населения в империи.

— Япония и САСШ стоят на нашей стороне, и этого вполне достаточно, чтобы отвергнуть наглые французские домогательства. — Вологодский устроился удобнее в мягком кресле и поправил лежащий на коленях плед. — В прошлый раз они потребовали платить им по процентам от величины занятой нами территории. Я был бы последним идиотом, если не то что принял, а попытался обсуждать столь возмутительные предложения.

— Я полностью согласен с вами в этом вопросе, Петр Васильевич, — Серебренников улыбнулся краешками губ. Его широкий и большой лоб покрылся мелкими каплями влаги.

— В дальнейшем я категорически откажусь вести какие-либо переговоры по долгам без участия всех заинтересованных сторон, включая и государства Балтийского моря.

— Польшу теперь можно не считать, она стала коммунистической. — Вологодский отпил лечебного настоя из стакана. — На очереди Германия, и недалек тот час, когда англичане с французами заговорят с нами заискивающим тоном… Да, это время очень близко…

Серебренников с молчаливым участием смотрел на больного премьер-министра, откинувшегося на подушку от усталости. После московских событий и полученного ранения Петр Васильевич стал чаще прихварывать, но, к великому удивлению окружения, более энергично работать и чаще занимать бескомпромиссную позицию, с напором отстаивая интересы сибирской государственности.

— Нужно предложить, Иван Иннокентьевич, немедленно собрать в Лондоне международную конференцию по всем проблемам, связанным с распадом Российской империи. На основе равноправного участия всех заинтересованных сторон…

— В таком шаге заинтересован и британский кабинет, Петр Васильевич. И посол тоже предложил Лондон.

— Еще бы им быть в стороне! Это их любимая политика — участие в различных конференциях, дабы лоббировать британские интересы и с общего согласия получить то, что нужно, — Вологодский хмыкнул и с некоторым оживлением потер ладонь об ладонь.

— Но с этим вряд ли согласятся французы. И нам следует опасаться их интриг, в которых они известные мастера. Весь этот поток клеветы, порочащий вас и Константина Ивановича, профинансирован нашим газетчикам, как мне удалось узнать, именно французскими деньгами.

— Мне это давно известно, Иван Иннокентьевич.

— Так почему вы не ликвидируете эту грязную помойку, в которой наше правительство обвиняют в сговоре с большевиками и получении от последних… крупного вознаграждения, я бы так сказал.

— Взятки? Ведь именно это вы имели в виду? — Вологодский издал смешок. И повеселел: — Эту газетную возню мы можем перекрыть в любой момент, начав судебный процесс и разорив издателей. Требуемые документы у нас есть, да и военный министр, как вы знаете, все… Как это он сказал? — Петр Васильевич пожевал губами. — Проспонсировал! Вот-вот! Проспонсировал детский дом, взяв с них расписку и подписанный уважаемыми профессорами университета полный перечень переданного имущества. Но еще рано прибегать к такой мере.