Вожак - Александра Лисина Страница 56

Лакр, азартно вертя головой, восхищенно прищелкнул языком.

— Все-таки эльфы молодцы: в таком раю даже я не отказался бы пожить! А воздух-то, воздух… прямо медом истекает! А вон тот грибок я бы даже сырым сожрал — до того красивый, зараза!

Стрегон настороженно покосился в ту сторону, но огромный белый гриб, приютившийся между корней ближайшего дерева, и впрямь выглядел аппетитным. А на соседнем кусте щедрой россыпью алели крупные ягоды, при виде которых перворожденные дружно сглотнули.

— Можете снять повязки и капюшоны, — хмуро разрешил Шир. — Дальше безопасно.

— А гриб? — с жадностью уставился на лесного великана Лакр.

— Можешь съесть, если оголодал.

— Я потом от него не помру?

— Нет. Разве что в слюнях утонешь.

Ланниец просиял и, живо сбросив надоевший плащ, кинулся за лесным сокровищем, будто дитя за сладкой булочкой. Сопя от возбуждения, срезал гигантский гриб, с некоторым сомнением оглядел толстую ножку, но червяков не нашел и окончательно умилился.

— Все, я уже люблю этот лес всей душой! Торос, глянь, какой он чудесный!

Молчаливый южанин скептически оглядел находку, а когда довольный побратим отвернулся, красноречиво покрутил пальцем у виска.

Стрегон, поколебавшись, тоже снял капюшон, с удовольствием вдохнув полной грудью воздух, и ощутил такой небывалый прилив сил, будто и не бежал весь день без перерыва. Сперва удивился, конечно, потому что не верил в чудодейственный воздух Золотого леса, о котором ходило столько слухов, однако через несколько секунд понял, в чем дело.

— Остролист, — согласно кивнул охотник в ответ на его вопросительный взгляд. — От него прибавляется сил и быстрее заживают раны. Если, конечно, есть магия, которая позволяет ему цвести. А здесь ее в избытке: владыки никогда не скупились на это.

— Долго еще до чертогов?

— К ночи придем.

— А граница? Бел говорила, должна быть еще одна?

— Ты как раз на ней стоишь, — был краткий ответ.

Братья непонимающе переглянулись.

Что он имеет в виду? Неужто остролисты и есть граница? Та самая, последняя, после которой межлесье превращается в совсем не опасный лес?

— Чего мы ждем? — хмуро поинтересовался Тирриниэль.

Шир рассеянно отмахнулся.

— Я всегда так делаю, когда возвращаюсь: после Проклятого леса все запахи чувствуются острее.

— И что ты учуял?

— Ничего.

— Стоило ли тогда стараться? — тихонько фыркнул Ланниэль, которому тоже было не по себе из-за отсутствия Белки.

Охотник конечно же услышал, но ничего не ответил. Усмехнулся только по-волчьи и, совсем уж по-звериному встряхнувшись, широким шагом направился дальше, не собираясь ни пояснять что-либо, ни спорить.

Следом, настороженно посматривая по сторонам, двинулись эльфы. Тиль — впереди, надежно закрытый со всех сторон побратимами и неотлучно находившимися рядом Ланом и Картисом. За ними, по-прежнему молча, шли подчиненные ллера Эналле. Против Шира они не возражали — Белка велела идти с ним, и они пошли. Но это не избавляло ни от сомнений, ни от вопросов, ни от грызущей внутри тревоги. Правда, задавать вопросы было некому, разрешить свои сомнения они тоже не могли, а тревога как появилась несколько дней назад, так и не спешила рассеиваться. А уж после того как Тиль поругался с Белкой, она и вовсе многократно возросла.

Боялся он за невестку. Знал что-то неприятное про нее и опасался, что не сумеет это предотвратить. Более того, это «что-то» было настолько нехорошим, что он даже рискнул с ней поспорить. Но, видимо, успехов не добился и теперь ходил мрачнее тучи. Да еще и на Шира смотрел с таким выражением, будто тот собирался собственноручно ее убить. Жаль, их разговор было не расслышать.

Стрегону тоже не нравилось происходящее: Белка не производила впечатления человека, готового сунуть голову в петлю ради ерунды. Она всегда видела цель. Добивалась ее во что бы то ни стало, не щадя ни себя, ни других. Была готова многим пожертвовать ради достижения результата. Но никогда и ни при каких условиях она не вела себя как обреченная. Меж тем как все последнее время поступала так, будто ей остались считаные дни.

По спине Стрегона вдруг пробежали мурашки. А если это действительно так? Что, если в Золотом лесу ее ждет совсем не радужный прием? Ведь не зря же она так упорно избегала появляться здесь долгие годы? Но почему? Из-за владык? Чертогов? Того портала, наконец, к которому ей нельзя приближаться? Так, может, рядом с ним она окончательно ослабнет? Или, быть может, он способен ее поранить?

Стрегон беспокойно повел плечами. Да нет, иначе Тиль не позволил бы ей туда идти. Но тогда в чем дело? В перстне? В Таррэне? В Лабиринте?! Может, Проклятый лес держал ее слишком сильно? И кто такая Траш? А Карраш? Помнится, Белка вспоминала мимикра, который вместе с подругой оказался заперт в камне, а его разум оказался заключен в… Матерь божья!

Стрегон почувствовал, как что-то захолодело в груди. Неужели Белка носит в себе два совершенно чужих сознания? Тиль ведь говорил о каком-то обряде и наверняка знал, что без магии хозяина Белке стало сложно удерживать зверей в повиновении! А если это время уже подходит к концу? Что, если она уже качается на грани и держится от людей подальше лишь потому, что боится сорваться?

Он тихо застонал про себя: так вот чего она потребовала от оборотня! Вот почему Тирриниэль вернулся от нее сам не свой! Бел поняла, что уже не справляется с кошками, и наверняка хотела просить его об услуге! Но если волк без раздумий согласился с ее требованием, то владыка эльфов вряд ли пришел в восторг от мысли, что ему придется убить собственную невестку!

Полуэльф со злостью уставился на охотника: Шир шел быстро, ровно, уверенным шагом опытного следопыта. Его, казалось, не терзали сомнения. Он жил, подчиняясь законам стаи, и умрет, судя по всему, тоже по ним. Причем скоро, потому что Белка вряд ли сдастся без боя, а хмера внутри нее — тем более. И с этой точки зрения Стрегон был даже рад, что Ширу придется умереть от ее клыков первым: вожаку не пристало прятаться за спинами остальных.

Стрегон мысленно пообещал себе, что больше не останется в стороне. Как бы ни была против Белка. Что бы ни требовал от него кодекс. Пусть уж лучше ему от Гончей прилетит оплеуха, чем он останется молчаливым наблюдателем и будет смотреть, как ее рвут на части. Должен быть иной выход. Даже если Таррэн не вернется, все равно должно быть что-то, что может ей помочь. Какое-то новое чувство, привязанность, мечта и… Торриэль. Конечно же маленький Торриэль, которого она не может оставить одного! Или еще кто-нибудь. Кто-то, кто смог бы когда-нибудь заменить ушедшего в небытие хозяина.

Стрегон аж споткнулся от последней мысли и едва не толкнул идущего впереди Лакра. Поспешно выровнялся, ощущая несвойственное себе смятение, торопливо растер виски, отгоняя невесть откуда взявшееся видение ярко горящих голубых глаз и смутные отголоски мягкого голоса, буквально умоляющего его: «Живи!» Потом нахмурился, смутно припоминая какую-то мелодию — незнакомую, тягучую, увлекающую куда-то далеко-далеко… Тогда ему было больно, тогда его терзало предчувствие скорой гибели, но потом стало уютно и хорошо, просто потому, что кто-то позвал его обратно, милосердно подал руку и зачем-то забрал всю его боль на себя…