Слёзы Шороша - Братья Бри Страница 56

– Ты слышишь меня, Мэт?

– Поесть бы. Я правильно тебя понял, Дэн?

Дэниел рассмеялся.

– Ты понял меня лучше, чем я сам… Я бы не отказался от горсти орехов, даже от двух, только бы они росли здесь. Любопытно, какие орехи в этих краях.

– А от пары горстей земляники или черники?

– Что ты ещё предложишь, Мэт?

– Дай подумать… огня пока не предвидится, поэтому о мясе не мечтай… Придумал! Птичье гнездо, полное яиц… если, конечно…

– Вот именно: если.

– Дэн! – Мэтью остановился и придержал рукой Дэниела. – Кажется, в лесу кто-то есть: я заметил, как кто-то перебежал от дерева к дереву.

– Почему ты так говоришь?

– Как я говорю?

– Настороженно. Если там люди, нам повезло. Может, покричать им?

– Подожди. Люди разные бывают. Да я и не уверен, что это были люди. Может, лось, а может…

– Медведь-людоед, – шутя сказал Дэниел.

– И всё же давай кричать не будем. Просто постоим и подождём. Они нас и без крика увидят, – сказал Мэтью и добавил: – А может, уже увидели. Что-то тревожно на душе. Мне ещё раньше, когда мы с горы спустились, показалось, что кто-то следит за нами.

Вдруг на глазах у Мэтью Дэниел оцепенел. Он стоял как вкопанный, уставив взгляд в сторону леса, немного вверх, лицо его исказил страх. И страх не давал ему говорить. Через мгновение Мэтью догадался, в чём дело.

– Дэн, ты кого-то увидел? Дэн! Кого ты увидел?

– За нами следят, – произнёс наконец Дэниел, почти не открывая рта и не поворачиваясь к Мэтью, будто страшась, что это повлечёт за собой опасные последствия. – Он на дереве. Почти на самой макушке. Посмотри, но не показывай, что мы заметили его.

Мэтью, не поднимая головы, стал оглядывать верхушки деревьев, чтобы найти того, кто так напугал его друга. Ветка колыхнулась, и он увидел… Такого не бывает наяву. Такое может быть только во сне. В детском страшном сне. Из кроны торчала огромная голова, гораздо больше человеческой. Черты лица были едва различимы. Но Мэтью, как и Дэниела, охватил страх. Страх заронила в них эта неестественная голова, это смазанное, неясное лицо, которое поймало их съевшим расстояние взглядом. Всем нутром Мэтью почувствовал, что от этого лица исходит угроза. Такие лица бывают только во сне: смазанные, непонятные и одновременно страшные. Это лицо, казалось, в любое мгновение очутится рядом, откроет свои жуткие черты и начнёт хватать пастью за живот, за горло…

Вдруг лицо выкрикнуло что-то (это больше походило на звериный рык) – Мэтью и Дэниел вздрогнули… и увидели, как из леса вышли два человека с такими же огромными головами, как у того, который сидел на дереве. Это явно были воины: на них были панцири, один держал в руках секиру, другой – лук, на поясе у него висела булава. Мэтью и Дэниел стояли в полной растерянности. Ощущение нереальности происходившего и не покидавший их страх мешали им принять какое-нибудь решение. Воин зарядил лук, натянул тетиву и прицелился. Мэтью, почуяв внезапно, что стрела – это смерть Дэниела, очнулся и в то же мгновение сбил его с ног и упал вместе с ним на землю. Стрела вонзилась в шаге от них.

– Дэн, ты можешь бежать? – прокричал Мэтью почти в ухо Дэниелу.

– Не знаю. Меня трясёт. Ноги чужие.

– Ты же здорово бегал! Очнись! Они приближаются!

Огромные головы были всё ближе и ближе к ним.

– Очнись! Надо спасать свои шкуры!

– Я смогу, смогу! – обхватив голову руками, порывисто шептал то ли себе, то ли Мэтью Дэниел. – Только скомандуй! Скомандуй!

– Дэн, приготовься!

– Готов!

– Бежим!

Друзья рванули в сторону скал.

– К тем камням! – крикнул Мэтью, указав рукой направление.

Дэниел не отставал. Он почувствовал, что может даже прибавить и обойти Мэтью, как делал это в детстве, когда они наперегонки бежали к озеру. Но он не стал разрывать пространство, скреплённое одной на двоих опасностью.

Неожиданно из-за камня, к которому они приближались, вышел… парень. В руке он держал палку, и вид его – это сразу бросилось им в глаза – был странный и… пугающий. Друзья остановились в замешательстве.

– Не бойтесь меня, – скрипучим голосом сказал незнакомец. – Спрячьтесь за этот камень.

Мэтью и Дэниелу ничего не оставалось, как подчиниться. Они стали наблюдать из-за укрытия. Парень сделал несколько шагов по направлению к преследователям и остановился. Уткнув палку в землю, он опёрся на неё и склонился над ней, словно старик. Казалось, что он погрузился в себя и близкая опасность, на пути которой он теперь был, ничуть не волновала его.

Большеголовые были уже недалеко, и теперь их можно было разглядеть. Головы их напоминали массивные уродливые комья глины, из которых кто-то будто пытался вылепить человеческие лица, но, охваченный ужасом, бросил эту затею в тот миг, когда эти бугристо-ухабистые начатки стали оживать. Панцирные рубахи были составлены из узких и длинных железных пластин, которые напоминали листья осоки и свисали с плеч и груди вниз рядами. Верхний, плечевой, ряд нависал над вторым, второй над третьим и так почти до коленей. На панцирях на месте сердца был изображён чёрный круг, насквозь пронзённый оранжевой стрелой, идущей от левого плеча вправо и вниз. Не добежав до парня шагов двадцати, воины остановились. Что-то остановило их. Через мгновение, когда взоры большеголовых устремились на его палку, стало ясно, что это она почему-то удерживает их от нападения.

– Мэт, ты видишь? Они уставились на его палку, словно заворожённые.

– Да. Но он-то хорош: будто не замечает этих страшил. Что его палка в сравнении с секирой и булавой? Ты видел его лицо? Может, весь секрет в нём, а не в палке?

Воины переглянулись и перебросились короткими фразами. Один из них выдернул из колчана за спиной стрелу и прицелился в парня. Тот не шелохнулся.

– Мэт, – прошептал Дэниел, – что будем делать, если он выстрелит?

– Не знаю. Отсюда нам не уйти, – ответил Мэтью. – Но что-то мне подсказывает, что он не выстрелит.

Дэниел проверил рукой, на месте ли то, о чём он только что подумал. Мэтью заметил это, но ничего не сказал, как и Дэниел.

Мэтью угадал: большеголовый опустил лук. С минуту воины снова о чём-то говорили, и было слышно, как один из них сказал о каком-то Повелителе. Потом они развернулись и направились обратно к лесу. Парень выпрямился и некоторое время провожал их взглядом. Убедившись, что они не передумают (об этом ему сказала их скорая и решительная поступь), он подошёл к Мэтью и Дэниелу.

– Я Семимес, сын Малама.

– Меня зовут Дэниел, а это мой друг…

– Мэтью.

– Дэниел… Мэтью… Дэниел… Мэтью, – Семимес, проговаривая имена новых знакомых, прислушивался к их звучанию.