Злая сказка - Антон Соловьев Страница 56

— Быстрее, быстрее! — подгоняли толпу воины.

Хотя подгонять было бесполезно. Люди и так шли как могли. Со своими узлами, телегами, мешками, детьми.

— Быстрее, быстрее! Они могут кинуться вслед! — надрывал глотку какой-то рыцарь.

Генрих с Зигмундом и их два оруженосца тащились в самом конце. Тамплиер ехал чуть впереди. Люди шли медленно, слишком медленно. Это было плохо. И если входящие в город кинутся в погоню, то небольшая горстка рыцарей в арьергарде будет через несколько минут сметена.

— Смотрите! — крикнул кто-то из толпы. Зигмунд вздрогнул. Этот возглас не предвещал ничего хорошего.

— Смотрите! Смотрите! — повторился возглас. — Это стяг крестоносцев. Свои вошли в город. Свои! Они подняли стяг, чтобы мы возвращались.

— Ложь! — сразу же отреагировал Генрих. — Ложь! Не слушайте его!

Однако толпа уже успела отреагировать. Другие тоже заметили поднятый стяг крестоносцев.

— Остановитесь! — кричали рыцари. Похоже, только они понимали, что происходит: хорезмийцы пошли на уловку.

Но толпу было уже не остановить. Люди рвались в город. Бросали телеги, навьюченный скот, детей и бежали, бежали к городу.

— Генрих! Обман!

— Зигмунд! Прикроем первых, кто побежал. Весть быстро разнесется, остальные двинутся дальше.

— Эй, тамплиер! Ты с нами? — крикнул Зигмунд уже спешащему к ним Жану.

— С нами Бог! — крикнул тот.

— С нами Бог! — ответили нестройные голоса позади.

Вперед толпы вырвался десяток рыцарей. Генрих и Зигмунд скакали среди них. Верная смерть. Только бы толпа остановилась. Полетели стрелы. Оруженосец Зигмунда упал первым. Потом еще несколько рыцарей. Схлестнулись с хорезмийцами. А толпа бежала. Кое-кто уже попал под копыта хорезмийских коней. «Глупая уловка, глупые люди. Не вернуться теперь домой. Где Генрих?» Генрих рубился сразу с двоими. Десяток рыцарей против огромного войска.

— Да остановитесь вы!!! — крикнул Генрих. — Назад! Назад, вам говорят!

Люди и сами уже бежали обратно, поняв наконец, что происходит. Рядом с Зигмундом с коня свалился знакомый тамплиер. Рубились жестко. Пути назад теперь не было. Каждый хотел дорого продать свою жизнь.

Их осталось трое: Генрих, Зигмунд и еще какой-то незнакомый рыцарь. В последний момент он решил повернуть обратно и упал с коня. Генрих и Зигмунд остались вдвоем. Побросали мечи. Что делать, если и так все понятно. Только сейчас Зигмунд увидел, что Генрих пронзен двумя стрелами и еле сидит на лошади. Больше в живых никого не было.

Хорезмийцы взяли их в кольцо. Вперед выехал воин. По доспехам и одежде вроде как простой. Но Зигмунд сразу понял: предводитель. И по обычаю в простой одежде сражается. К тому же... Зигмунд напряг зрение. Кровоточила рана в предплечье, но тем не менее... Первый! Неужели и впрямь Первый?

Он и приветствовал Зигмунда на языке Первых, который в общем шуме был так похож на язык неверных. Темный. Что ж ожидать?

Первым делом Зигмунд подъехал к Генриху и поддержал его, чтобы тот не свалился с седла.

— Значит, ты? — спросил Темный.

— Что — я?

— Будущий Посланник.

— Мой друг умирает. Не видишь?

Темный отдал какие-то указания своим воинам.

— Стой! — крикнул Зигмунд. Он говорил на языке Первых. — Не видишь, он умирает.

Генрих приоткрыл глаза и что-то прошептал. Одними губами. Темный кивнул.

Зигмунд вел лошадь Генриха. Генрих покачивался в седле. Он был еще жив.

— Здесь, — сказал он. — Помоги мне выбраться из седла.

Он встал, опершись на лошадь. Две стрелы торчали из предплечья, кольчуга ниже груди была рассечена, но он был жив.

— Я чувствую Битву!

— Да, здесь была неплохая битва.

— Нет, именно здесь я чувствую Битву. Может статься, что на Земле нет ни одного места, где бы друг друга не убивали.

— Может. Ты умираешь. Вернешься?

— Нет. Запомни, запомни, Шай-Ама, ты такой же, как я. Нас немного. И мы не Первые. Ты поймешь... Останешься один. Совсем... — Он захрипел. — Будешь Посланником. Битва! Битва должна быть выиграна. — Генрих опустился на колени. — Вот, — он обмакнул руку в собственную кровь, — я помазываю тебя быть Посланником. Зигмунд ошарашенно огляделся. Невдалеке стояли люди. Причем помимо хорезмиицев он успел увидеть монахов.

— Ты будешь... — Генрих закашлялся, — Посланником. Да будет так. Слушайте во всех мирах, Шай-Ама -новый Посланник, защитник... -он снова закашлялся, — от Бездны. Да будет так...

— Я принимаю этот титул, — сказал Зигмунд. — Но почему, почему ты уходишь насовсем и куда?

— В свое время узнаешь. У нас другой жребий, чем у людей и бессмертных. Узнаешь... — Генрих снова захрипел. — Ты ведь тоже пришел из Тьмы учиться у Бога?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Знаю... Я понял это очень давно, еще в том мире под Небом.

— Мы встретимся еще?

— Кто знает, — Генрих улыбнулся. — Похорони меня по христианскому обряду. Я буду благодарен.

— Да. Скажи, что я должен буду делать. Как это — быть Посланником?

— Это очень трудно. Но ты сможешь, я знаю. Все узнаешь в свое время. А теперь переверни меня, я хочу умереть лицом к Иерусалиму.

Когда Зигмунд бережно переворачивал друга, тот застонал.

— Да, хорошо. Я вижу отсюда его стены. Как жаль...

Генрих умер.

Зигмунд взвыл. Неужели все кончено. Он больше не увидит своего друга смеющимся за чашей вина. Неужели все? Последняя жизнь: Последняя...

Он рыл могилу. Рыл мечом и собственными руками, разгребая песок. Когда совсем стемнело, он просто сидел рядом с ямой и говорил с мертвым другом, вспоминая все, что они пережили вместе. И ему казалось, что Одэнер, так звали на самом деле Генриха, где-то рядом. Сидит и наблюдает за ним и конечно же отлично все слышит. В отдалении выли шакалы. Но почему-то не приближались. Чуть рассвело, Зигмунд продолжил рыть могилу.

Вышла она не очень глубокая. Но гиены и шакалы точно не доберутся. Он закопал тело своего друга. Затем воткнул в землю его меч. Так что получилось что-то наподобие креста. Зигмунд молился. Долго и исступленно. Повторяя вслух все известные ему христианские молитвы. После он вынул из песка меч Генриха и убрал в ножны. Предстоял долгий путь домой. И этот меч он отдаст старшему сыну Генриха. Зигмунд прошел несколько шагов и упал. Он давно забыл про свою, казалось бы, небольшую рану, но рана не забыла его. Он потерял много крови, и силы оставляли его. Пройдя несколько шагов от могилы Одэнера, он потерял сознание.