Гнев Империи III - Антон Агафонов Страница 56

Похоже, Рубцов меня боится, и осознание этого даже немного веселит. Я не чувствовал исходящего от него страха, но как ещё можно расценить наличие такого телохранителя? Старик действительно считает, что маг может его защитить? Да я смог прикончить ту тварь, что породил Мальцев из моей бури, а против неё маги мало что могли сделать.

— Спасибо за поздравления, но тут постарался ваш близкий товарищ Мальцев. И у меня относительно увиденного есть целая куча вопросов, — тут я уже не стал сдерживать эмоций, полностью убрав из голоса любое показное дружелюбие.

— Возмущены, что кто-то другой воспользовался вашими исследованиями? — старик вежливо улыбнулся, но вот взгляд оставался холодным. — А что вы ожидали? Что мы просто забросим эти наработки в дальний ящик? Да вы хоть представляете, какой у этого боевой потенциал?! Это оружие смогло бы дать нам существенное преимущество в грядущей войне!

— О, я-то отлично представляю!

— Ну да… Верно. Уж кто-кто, а вы представляете это лучше других.

— Я так понимаю, что теперь вы отлично представляете, кто я такой? — прямо спросил я.

— Верно, — подтвердил Рубцов. — Во время нашей первой встречи не было ни малейшего представления, но когда внимательно изучил оставленные записи… Аватар бога… Или вернее, божественной сущности — Стремления.

Плохо… Он знает слишком много. Впрочем, это было ожидаемо, особенно после того, как я столкнулся с Русланом.

— Кто бы мог подумать, что в нашем мире появится нечто подобное.

Мне пришлось сделать над собой усилие чтобы не рассмеяться. Похоже, Рубцов даже не представляет, что его Император точно такой же аватар, только более древний.

— И эта сила могла бы быть в наших руках, изменить мир! Но всё кончено.

— В смысле?

— Император всё запретил. Всё записи и образцы должны быть уничтожены, исследования свернуты, и всё из-за дурацкой ошибки! — рыкнул старик, наверное впервые со мной продемонстрировав истинные эмоции.

Вау! Просто вау! Серьезно… Я не помню ни одного другого раза, когда глава Тайной канцелярии настолько терял самообладание. И похоже, его подчиненные тоже не были в восторге от такого поворота событий. Валентина Сергеевна невольно отступила на шаг, а стоящий позади всех Истинный нахмурился.

Кажется, старик и сам это понял, сделал глубокий вдох, а затем поправил воротник, словно показывая, что пришел в норму.

— Все исследования свернуты. Надеюсь вы рады, Дмитрий Алексеевич.

— Рад? — улыбка на моем лице стала уж слишком кривой и не сулящей ничего хорошего. — О, это совсем не то слово. То что вы сделали… Я бы сказал, что вам очень повезло, что Император был с вами так мягок.

И тут я нисколько не лукавил. Хладнокровие достаточно нейтральное Стремление, но будь на его месте кто другой, Алчность, Гордыня или ещё какое-нибудь из эгоистичных Стремлений, то последствия были бы гораздо хуже. Окажись я на месте Императора, я бы не просто прикрыл исследования, а казнил бы всех причастных. ВСЕХ. Всех, кто знал, всех, кто принимал даже косвенное участие.

— Но я не он. — шагнул я вперед, практически нависая над стариком. Истинный тут же избавился от расслабленной позы, мгновенно подготовившись атаковать меня магией в случае чего. — Теперь вы знаете, кто я такой. ЧТО Я ТАКОЕ. Думали, что можете безнаказанно отщипнуть кусочек божественной сути, и последствий не будет? Ха! Вы действительно думаете, что этот маг, — я бросил короткий взгляд на охранника, — Сможет меня остановить? Напомнить, что случилось с баронессой Красновой в тот день, когда она с людьми Беспалова пришли за мной и сестрой?

— Не нужно пустых угроз, Дмитрий Алексеевич.

— Пустых угроз? Верно. Больше никаких пустых угроз. — прямо сказал я. Удивительно, но ультиматум, который мне поставил Хладнокровие, словно меня освободил. Я больше не боялся сделать очередной необдуманный шаг. — Мы с вами закончили, Виктор Степанович. На этот раз совсем. Я больше не хочу вас видеть. Слышать. Не хочу, чтобы ваши люди даже близко подходили к моим близким. А взамен я забуду о том, какое преступление против естественного миропорядка вы совершили. И советую хорошо выполнить поручение Его Величества, уничтожив все, что было связано с исследованиями, потому что в противном случае, если я узнаю о другом аватаре, я вас прикончу, и уверяю, меня не остановят ни маги, ни солдаты, ничто.

И я буду в своем праве. Раз Хладнокровие приказал уничтожить исследования, но Рубцов продолжит использовать другого аватара, значит он ослушался Его Величества. И в таком случае я могу рассчитывать на снисхождение, ведь таким образом я вроде как вершу суд.

— Звучит страшно, — усмехнулся Рубцов, не выказав страха. — Я вас понял, Дмитрий Алексеевич. На самом деле я хотел предложить вам кое-что, но теперь понимаю, что в этом нет смысла. Видимо, наши пути расходятся окончательно. А жаль, вы были весьма… многообещающи. Намного лучше, чем остальные. Умнее, сильнее.

Он медленно отошел на пару шагов.

— Но в таком случае я должен вам сказать, что вы больше не под моей защитой. И будьте уверены, ещё до конца дня Павел Беспалов будет знать об этом.

— Угрожаете?

— Констатирую факт. Вы отдавили ему очень много мозолей, граф Старцев, а Павел Иннокентьевич человек очень злопамятный. Раньше он не оказывал вам большого внимания из-за меня, но теперь, раз вам так хочется стать вольной птицей, то и отвечать за все будете сами.

Старик ушел, и маг двинулся за ним. Осталась лишь Валентина Сергеевна, и в её взгляде было очень много неодобрения.

— Зря вы так, Дмитрий Алексеевич. Графский титул вам не поможет, если Беспаловы займутся вами всерьез. А они займутся, не сомневайтесь.

— Спасибо за беспокойство, Валентина Сергеевна, но я и сам прекрасно могу за себя постоять, уж кому как не вам этого не знать.

— А ваша сестра? А ваша мать?

Я поморщился. Разумеется она ударила по больному.

— Я смогу их защитить.

— Это ведь вы стояли за тем, что случилось в Черноморске?

Но я не ответил, просто развернулся, и лишь пройдя немного, понял, что Рубцов ничего не говорил о моей матери. Даже не поднимал эту тему. Почему? Он догадывался, что Руслана, другого аватара, убил я? А может он понял это из того, как я себя вел, так, словно понимал, что больше у него нет никакого рычага давления на меня? Возможно этот разговор дал ему окончательно понять, что так оно и есть. Я вытащил мать из его лап, но не оставил никаких прямых улик.

Плевать!

Всё это уже не важно. У меня осталось чуть меньше полугода, чтобы что-нибудь совершить, доказать Хладнокровию, что я “полезен”, иначе мне конец. Ну или ещё вариант — стать достаточно сильным, чтобы сразиться с ним и победить, но его я практически не рассматривал. Разница в силах такая же огромная, как между мной и годовалым ребенком. Он обратит меня в ледышку раньше, чем я успею к нему подобраться.