Мой темный господин, или Семь кругов тьмы - Мария Боталова Страница 56

Умирать как-то сразу расхотелось. Одно дело – если бы господин зашиб одним ударом. Наверное, даже как-то можно выдержать, если разорвет тьмой на кусочки. Но медленно и мучительно умирать на холодном полу? Ну уж нет, придется как-то выбираться.

И я выбралась. С третьего захода. На первый удар магией сковавшая меня тьма не отреагировала никак. На второй дрогнула и немного ослабла. Третьим ударом я смела ее с себя и тут же вскочила на ноги, запрыгала, пытаясь согреться. Ступни, конечно, тоже леденеют, но лучше стоять и прыгать, чем лежать всем телом.

Поток тьмы атаковал внезапно. Я не успела ответить, не успела прикрыться. Меня пронесло по воздуху несколько метров и швырнуло на пол. Воздух выбило из легких, в глазах потемнело.

– Защищайся, – снова безжалостный голос господина.

Я закусила губу, заставляя себя подняться. Я буду защищаться, буду!

Удар за ударом. Он атакует, я прикрываюсь, пытаюсь уберечь себя от жестоких, болезненных ударов. Мощные потоки толкают, бьют и швыряют. Тонкие плети вспарывают кожу. Я не стою на месте. Бегаю, подпрыгиваю, пытаюсь уворачиваться, обращаюсь к тьме снова и снова, но удары все равно меня настигают.

Тело дрожит. От боли, от усталости. Чувствую, что снова на грани. Я использовала такое количество тьмы, что, наверное, просто взорвусь! Не могу, больше просто не могу, не выдерживаю. Падаю на колени. Господин не спешит атаковать, но говорит:

– Поднимайся.

Поднимаюсь усилием воли, потому что физических сил уже почти не остается. И тьмы во мне тоже остается мало.

Сорочка уже ни на что не похожа, висит на одной лямке, едва не падает. Одни рваные лоскуты, пропитанные кровью. Так много моей крови. Она сочится из ран на руках, на груди, спине и ногах. Все тело горит болезненным огнем. И даже холод уже почти не ощущаю.

Чего господин добивается? Все-таки наказывает? Хочет до смерти замучить? Что ж, у него почти получилось. Осталось совсем немного, чтобы завершить начатое.

– Используй тьму.

– Это убьет меня. Вы хотите, чтобы я умерла?

– Используй тьму.

Ловлю его взгляд, направляюсь к господину. Медленно, пошатываясь. Тело дрожит и плохо слушается, но я упорно иду.

– Я не хочу быть вашей собственностью. Не хочу быть собственностью всю свою жизнь! Так что убейте меня. Давайте, убейте непослушную собственность, избавьтесь от бесполезного мусора! Вы уничтожили, растоптали меня. Теперь осталось добить. Я не хочу быть собственностью!

Я все же добрела до господина, схватила его за ворот камзола.

– Убейте меня!

Наверное, это была истерика, я почти не контролировала себя. Просто хотелось все это прекратить. Раз и навсегда прекратить! Я устала так жить, устала быть никем, устала не принадлежать самой себе. Устала зависеть от господина и выполнять его волю. До этого я сама стремилась вперед, у меня была цель, но господин отобрал эту цель. Так пусть теперь убьет, хватит, я не хочу больше мучиться, не хочу жить в этом мире, мне больше не за что бороться!

Слезы лились из глаз, жалили ранки на лице. Но это было мелочью, вся физическая боль – мелочь по сравнению с болью душевной, с отчаянием и осознанием обреченности. Впереди нет ничего, нет смысла идти, нет смысла бороться. Тупик, за которым пустота.

– Используй тьму, Алайна. – Этот холодный, равнодушный голос. Безжалостный взгляд, в котором нет ни малейшего отблеска эмоций.

– Нет. Это вы… вы используете тьму. Сделайте хотя бы это.

Господин обхватил за плечи и заглянул мне в глаза. Как будто проник в саму душу. Заговорил жестко, безжалостно:

– Это я разрушил твою жизнь. Я сделал так, чтобы твоя мать заболела. Я подсунул тебе древний фолиант, чтобы ты вызвала меня и заключила эту сделку. Я выбрал тебя и сделал все, чтобы ты оказалась в моих руках.

Я оттолкнула его, отшатнулась. И с криком, вырвавшимся из самой глубины, выплеснула тьму. Всю, какая во мне оставалась. Я думала, ее совсем мало! Я не могла восстановиться, никак не успевала. Но тьма внезапно хлынула в меня мощным потоком по каким-то невидимым каналам, как будто преграда исчезла, а за ней – бездонное море. Тьма лилась из меня и лилась, наполняя пространство. Тело дрожало и, казалось, разрывалось на части. Но тьма не заканчивалась, она стала бесконечной.

Казалось, я растворяюсь в ней, исчезаю. И это было даже приятно, это наконец приносило облегчение.

А потом все прекратилось. Поток тьмы что-то перекрыло. Я снова почувствовала свое тело. Осознала, что полулежу на руках господина. Все в том же тренировочном зале.

– Зачем? – обессиленно прошептала я. – Зачем вы делаете это со мной?

– Так нужно, – сказал он и поцеловал.

Господин отнес меня в спальню, уложил на кровать и ушел. Больше он ничего не сказал, ничего не объяснил.

Я устремила усталый взгляд к потолку. Не было сил на то, чтобы подняться и отправиться в ванную. Не было сил, чтобы обработать раны. Не было сил, даже чтобы просто пошевелиться. Я лежала неподвижно и смотрела в потолок, чувствуя себя совершенно опустошенной.

Я верю, господин не соврал. Он зачем-то меня выбрал и подтолкнул к нужным действиям, чтобы я оказалась здесь, в его власти, чтобы теперь принадлежала ему. Из этого не выпутаться, я даже не умру, если господин того не захочет. Из этого нет выхода, я обречена принадлежать ему до тех пор, пока господину не надоест.

Зачем ему это нужно? Зачем ему нужна я? Зачем он мучает меня, почему так жесток?

Слез тоже больше не было, они закончились еще в зале.

Не знаю, сколько времени я так пролежала, то проваливаясь куда-то в темноту, то возвращаясь в сознание. Все это походило на бред, я заблудилась в ощущениях, потеряла счет времени.

Стук в дверь доносился отдаленно, я не обращала внимания. А вот когда Шейла ворвалась в комнату через балкон, не замечать ее стало невозможно. Сознание резко очистилось, наплывавшие на него облачка тьмы внезапно рассеялись.

– Это ты во всем виновата, меня теперь унижают и не боятся! – воскликнула Шейла. Остановилась перед кроватью. – Алайна? Что с тобой? Какой ужас. Тебе… нужно помочь.

– Мне не нужна помочь.

Странно, я больше не чувствовала чудовищной слабости. Села в кровати, посмотрела на Шейлу.

– Ты ведь пришла, чтобы обвинить меня во всем произошедшем. Зачем помогать?

– Да, ты виновата, – раздраженно подтвердила Шейла. – Из-за того, что ты устроила в зале перед всеми аристократами, меня теперь тоже ни во что не ставят. Называют рабыней, смеются и отдают приказы поднести им угощения, протереть туфли своим платьем. Это произошло из-за тебя! Но… ты ужасно выглядишь. Господин избил тебя. И тебе нужна помощь.

– Не нужно. – Я поднялась с кровати. Ноги не дрожали и не подкашивались – держали твердо. И даже боль во всем теле отступила. – Ты злишься, я понимаю тебя. Я все испортила не только себе, но и тебе. Совершила ошибку, которая повлияла и на тебя. Мне жаль. Ты имеешь право злиться и не обязана мне помогать. Я со всем справлюсь сама.