Чертова ведьма - Лора Вайс Страница 56

— Может, мы здесь побродим?

— Обязательно побродим, но засвидетельствовать свое почтение мэру я обязан.

— Так иди, мы подождем.

— Что значит «иди»? Я сюда приехал с тобой, с детьми. Так что и пойдем вместе. Или ты забыла, что согласилась стать моей парой?

— Да я помню, просто…

— Все, никаких разговоров, — крепко сжимает мою руку. — И да, — склоняется к уху, — совсем забыл сказать: согласившись стать моей парой, ты автоматически стала моей, Кейна.

— Да что ты говоришь? — а по коже бегут мурашки. — Не много ли на себя берешь?

— Беру ровно столько, сколько могу унести, — подхватывает меня на руки и несет по лестнице вверх.

— Адам, ну, неприлично же… пусти.

Тут замечаю вспышки фотоаппаратов совсем рядом с нами. Ну вот, теперь еще и на страницы газет попадем, блеск!

Адам

Я не лукавил, не игрался, не пытался юморить, когда сказал, что она теперь моя. И пусть привыкает к этой мысли, вернее, факту. Кейна нужна мне, и, смею утверждать, ей нужен я, а детям нужна полноценная семья. Все в плюсе.

— Адам, не дури. Опусти меня на землю.

— Сейчас опущу. Куда ты вообще торопишься? Сиди и получай удовольствие, — еще крепче прижимаю ее к себе. До чего же мягкая, нежная, потрясающая — и моя. Вся-вся моя, от верхушки шляпы до кончика каблука.

— Нас фотографируют.

— И отлично. Можем даже попозировать.

А на просторной площади, где в окружении старых дубов и елей стоит большая сцена, возведенная специально для выступления де Брока, народу тьма. В основном, тут все наши, а также врачи, пожарные, деятели науки и искусства, ну и, конечно, сам мэр под руку со своей молодой женой. Кажется, четвертой по счету.

— Пойдем поздороваемся, — ставлю Кейну на ноги.

Де Брок встречает нас широкой улыбкой и как всегда елейным голосом.

— Господин Герон, — протягивает руку, — рад, очень рад. А вы сегодня с очаровательной спутницей, — обращает взор на Кейну. — Приятно познакомиться, госпожа?..

— Кейна. — Подает ему руку, к которой этот жеманный бюрократ припадает своими губищами.

Честно говоря, еле вытерпливаю сей акт любезности. К счастью, Кейна тоже не в восторге и тоже терпит. А вообще мне надо брать себя в руки, подобные приступы неуместной ревности допускать негоже.

— Приятной вам ночи, — отпускает-таки ее руку де Брок. — А завтра жду вас, Герон, на доклад.

— Всенепременно.

— Мам! — Настя тем временем бежит к лотку с кренделями. — Купишь?

Но я перехватываю устремившуюся следом за ней ведьму:

— Стой-стой-стой. Куда побежала? Я сам.

— Какой ты щедрый, — прячет она кошелек обратно в сумочку.

— Я такой. — Затем беру Отиса и Настю за руки: — Вперед, товарищи дети.

А когда подходим к лотку, у меня рот открывается, так как в продавщице узнаю Риту.

— Добрый вечер, господин комиссар, — расплывается она в улыбке.

— Вы и здесь работаете?

— Этот лоток принадлежит хозяину кафе.

— Ах, ясно. В таком случае нам… э-э-э, Настя, — беру ее на руки, — выбирай.

— Я хочу вот этот, розовый. А Отису шоколадный. Да, Отис? — смотрит на него сверху вниз.

— Угу, — прилипает мой чертенок к витрине. — Лучше по два бери, пока папа добрый.

Да? — улыбается рыжее чудо во весь рот. — Тогда нам четыре. Два розовых и два шоколадных.

— Ваша дочь? — принимается за упаковку Рита. — Такая рыженькая. Не похожа на чертовку.

— Да, моя дочь. И она не чертовка.

Тут к нам подходит Кейна:

— Слушайте, а можно мне тоже? Что-то есть захотелось.

Госпожа Герон, — кивает ей Рита, — какой крендель желаете? У нас есть большого размера, как раз для вас.

— Н-да? — усмехается. — Тогда дайте мне самый большой из больших и со слоем глазури потолще.

— Конечно. Вам подогреть?

— Обязательно. Такие крендели хороши только горячими.

И что-то мне подсказывает, говорят они вовсе не о кренделях. До чего все-таки проницательная ведьма. Хотя только слепой не заметит, как Рита на меня смотрит. И что забавно, Кейна слова против не сказала, когда чертовка признала ее моей женой.

Когда же нам отдают наши крендели, мы идем в тыквенный домик.

— Прошу, госпожа Герон, — отодвигаю для Кейны стул.

— Да полно вам, Адам Гаспарович. Я лишь поддержала легенду. Не обольщайтесь.

— Я, пожалуй, обольщусь. А крендели большие и правда самые вкусные.

— Не доводилось еще пробовать. Этот первый, — и откусывает кусочек, отчего на губах остается шоколад. — Ничего так, но я все же переоценила свои возможности. Крупноват, — а улыбается так, что у меня все сводит внутри.

— А ты смакуй… и еще, — касаюсь ее губ большим пальцем, — испачкалась. Не будь здесь мелких, я бы тебя облизал, — говорю как можно тише.

— Может, и оближешь… — подается ко мне, отчего в нос бьет сумасшедший аромат ее духов, переплетенный с ароматом сдобы. — Сегодня ночью.

Бес мне в ребро! Даже так?

— Смотри, я ведь возьму и поверю, — едва не давлюсь воздухом.

На что следует неоднозначная улыбка. Ну все, теперь только об этом и буду думать.

А малыши ловко и с аппетитом управляются со своими лакомствами, после чего в них просыпается необузданное желание посетить здешние аттракционы.

Надо же, никогда бы не подумал, что буду так радоваться этому празднику. Такому уютному и семейному. Но она здесь, она рядом, а с ней вместе в мою жизнь вернулось счастье, надежды, вернулась любовь… да, я ее люблю. Люблю разную — злую, вредную, добрую, обиженную, безудержную, спокойную. И ночью докажу ей свою любовь, буду долго доказывать.

Большую часть вечера так и ходим вместе: то я держу Кейну за руку, то она меня под руку. Когда удается улучить момент, целую ее. Дети меж тем носятся от одного аттракциона до другого. А Отис ведет себя как никогда по-взрослому — оберегает Настю, вовремя ловит ее хвостом, чтобы не свалилась или не лезла куда не надо.

Вдруг до ушей доносится знакомый голос:

:_; — Мой дорогой комиссар!

— Риша, — улыбаюсь на развороте, — и ты здесь!

— Чтобы я да пропустила такой праздник! А где Кейна?

— Повела детей в туалет. Как ты?

— Очень даже неплохо, — и демонстрирует мне свой наряд: черно-оранжевое платье, белые колготки, шляпу. Что сказать, Риша видит в себе скорее ведьму, чем некромантку. — Классно?