В плену любви - Алина Лис Страница 56

Слов нет, как мне стало легко после разговора с Виком. Сама не замечала, как висит и давит необходимость объяснения с ним. Но зря боялась, Вик все понял и отпустил.

Это стоило того, чтобы пожертвовать обеденным перерывом наедине с мужем.

Весь день летала, как на крыльях, и даже Хестор, который вечером пожелал, чтобы я сопровождала его в оперу, не смог испортить мне настроение, хоть и очень старался. Понимая, что он только этого и добивается, я постепенно училась не реагировать на его провокации. Не вовлекалась эмоционально, даже когда он откровенно намекал на то, что творил со своими дружками. Просто отстранялась мысленно, представляя себя на безлюдном острове посреди тихого озера. Голос принца удалялся, превращался в плеск воды и жужжание стрекоз.

Слов нет, как его это злило. В попытках вызвать у меня бессильную ненависть принц с каждым днем заходил все дальше, причем все меньше стесняясь присутствия посторонних. Хестор походил на наркомана, зависимого от моего страха и злости. Император уже начал недоуменно поглядывать на нас, и я внутренне ликовала, предвкушая момент, когда у отца откроются глаза.

А еще опера подарил, наконец, мне ответ на вопрос как он мог выжить, уйти от моего пылающего клинка. Ее сюжет крутился вокруг противостояния с таинственным злодеем в маске. И ближе к середине представления уже загнанный в угол негодяй сбежал, приказав своему слуге надеть костюм и маску.

Я застыла, глядя на сцену невидящими глазами. Серьезно? Так просто?! Почему же это раньше не пришло мне в голову?

— Это был не ты! — воскликнула я, обращаясь к сидящему рядом принцу. — В тот день ты уступил кому-то право быть Хопешом.

Он гнусно ухмыльнулся.

— Какие занятные у тебя фантазии. И зачем бы мне это делать?

Хороший вопрос.

— Зачем?

— Не знаю, это же твоя выдумка.

— А если бы была твоей? — настойчиво спросила я.

Хестор посмотрел на меня со странной полуулыбкой, словно размышлял что разозлит меня больше: правда или уклончивый ответ.

— Ну, если бы моей… — лениво протянул он. — То, возможно, Хопеш просто проспорил кому-то из друзей и потерял на день право называться собой и наслаждаться прекрасным юным телом одной уже далеко не невинной анхелос.

Если он ждал, что меня скрутит от ненависти, как раньше от его намеков, то просчитался. Я была слишком воодушевлена своим открытием. Поэтому только мило улыбнулась и сказала:

— Спасибо. Это многое объясняет.

Ух, как его перекосило! А я вдруг почувствовала вкус к тому, чтобы бесить своего жениха. Надо будет еще попрактиковаться в этом тонком искусстве.

Жизнь становилась если не прекрасной, то вполне сносной.

И когда на следующий день Вик подошел и с жалобным видом попросил разговора наедине, намекнув, что ему нужна моя помощь, я не смогла ему отказать. Сама ведь обещала.

Но жертвовать второй день подряд обеденным перерывом, я была не готова, поэтому решила прогулять пару. Все равно Хамси никогда не отмечает кто был на его лекциях. Мне иногда кажется, что мы все для него на одно лицо.

Встречу Вик назначил в той самой лаборатории при кафедре малефики, где я убиралась во время своей отработки.

— Давай только побыстрее, — попросила я его, заходя внутрь. — Надо еще успеть в библиотеку.

— Это совсем ненадолго. Две минуты, — он улыбнулся и я поразилась, какой болезненной и вымученной получилась эта улыбка. И вдруг обратила внимание, что Вик очень похудел, а под глазами у него залегли черные круги.

— Что у тебя случилось?

Вампир отвел взгляд.

— Я хотел попросить прощения.

— За что?

— За это.

Короткий толчок в грудь. Падение. И темнота.

* * *

Вик осторожно подхватил сомлевшую девушку. Мимоходом поцеловал нежные губы, отвел прядь с ее лица.

— Ты поймешь, что я был прав, — сказал он ей, словно оправдываясь. — Потом.

Поймет та новая Риана, которая не вспомнит прошлого. В жизни которой будет только Вик — его забота и нежность. Он увезет ее из столицы, где после смерти императора начнется адская грызня за власть. Поселит в провинции, спрячет ото всех.

Придется изменить ей внешность. Как минимум, спилить рожки, которые слишком явно выдают принадлежность к высшей аристократии. Единственная выжившая из клана ди Астар, да еще потерявшая память, дезориентированная — слишком лакомый кусочек для всякого рода властолюбивых проходимцев. Нет, Вик не наивен — девушку так просто не отпустят. Свою часть договора Ракфи и стоящие за ней демоны выполнять не собираются.