Соколиная магия - Андрэ Нортон Страница 55

А когда снова открыла их, Ярет расхаживал по лагерю. Он похудел, казалось, что на солнце просвечивают его кости. Эйран села. Ей хотелось подойти к нему и обнять. Но что-то в его поведении ее остановило.

Между нами какое-то напряжение, подумала она.

Возможно, он во всем винит меня. При этой мысли у нее все сжалось внутри. Она с трудом глотнула. Если бы я не ушла из дому, не лечила бы раны, нанесенные этим бездельником Рофаном, я могла бы прогнать волшебницу от нашего дома, и всего этого не случилось бы.

А может, и нет. С тех пор, как я последний раз видела дочь в Благдене, она стала Мышью, волшебницей в миниатюре. Теперь, когда в голове у меня прояснилось, я понимаю, что произошло. Но Ярет видит это по-другому.

Он не слышал ее рассказа о том, как она и остальные дети-волшебницы остановили зло, грозившее поглотить нас всех. И она еще настолько ребенок, что горюет о потере камня при этом.

Она ушла. Я потеряла ее. Неужели я потеряла и мужа?

На нее упала тень. Она подняла голову — он стоял и смотрел на нее с непроницаемые выражением.

— Ехать сможешь? — спросил он.

— Да.

— Мы должны выбраться из этих гор прежде, чем снова столкнемся с таким местом.

И будем неспособны сопротивляться, потому что единственное наше оружие уничтожено, подумала Эйран.

— Да, — вслух сказала она. — Я согласна. Чем быстрее уберемся с этого ужасного места, тем лучше.

На подбородке Ярета дрогнула мышца.

— Теперь у нас есть запасная лошадь. Ранал, ты поедешь на ней и поведешь свою.

Ранал кивнул.

— Еще день, и моего коня можно будет нагрузить.

Тогда остальным будет легче.

— Я хочу ехать с тобой, папа, — сказала Мышь.

— Тогда садись.

— Я поеду с тобой, Эйран, — сказала Звезда.

Весь день они ехали так быстро, как выдерживали люди и лошади. Не было обычных разговоров. Остальные, казалось, заразились настроением Ярета. А может, еще не пришли в себя после столкновения с Тенью.

Настроение Эйран тоже не улучшалось, у нее непрерывно крутило в животе. Но постепенно, как ей показалось, горы становятся не такими дикими, а лес — более дружественным. Путники начали спускаться в предгорья. Темные высокие деревья сменились более знакомыми дубами и меньшими елями. Землю покрывал ковер из опавшей хвои, он издавал освежающий аромат. Тут и там с дубовых ветвей свисала омела. Эйран постепенно успокаивалась, желудку стало лучше, ей легче дышалось.

Остальным, по-видимому, тоже. Если бы только Ярет поговорил с ней. Но он охвачен спесью, а когда он таков, его лучше не трогать. Он постепенно сам придет в себя.

И Эйран не хотела думать, каковы будут его мысли и чувства, когда он вернется к норме.

Позже в тот же вечер они наткнулись на старую тропу, забытую и заросшую. Но тропа означает людей, а люди означают жилище. Неожиданно Эйран захотелось быть под крышей, есть горячую пищу, приготовленную на очаге. Захотелось горячей воды. Она провела рукой по волосам. Она, должно быть, выглядит ужасно. Неудивительно, что Ярет ее избегает.

Тропа привела к дому, и это необыкновенное сооружение заставило Эйран невольно улыбнуться. Такое ощущение свободы и беззаботности, что она была очарована. Жилище, очевидно, начиналось с одной большой комнаты общего назначения, как часто строятся дома.

Но в разное время, судя по различиям в мастерстве исполнения и в материалах, к первоначальному сооружению добавлялись пристройки; наверно, когда хозяину требовалась дополнительная площадь. При этом не обращалось внимания на то, что построено раньше. Странной формы комнаты отходили в нескольких направлениях; часто пристройка была другой высоты, чем предшествующее сооружение. Ни разу рядом не попадались одинаковые крыши. В одном месте черепица; рядом — тростник. А дальше — деревянные планки. Но дом находился в хорошем состоянии, учитывая, что в нем, очевидно, давно не живут. Об этом можно было судить по заросшему огороду. Одна из ставень обвисла, но остальные были прочно закрыты, не пропуская в дом дождь и ветер. Эйран решила, что владелец перед уходом все закрыл, чтобы дом дождался его возвращения.

Даннис посмотрел на дом, и на лице его появилась добродушная улыбка. Рот его дернулся.

— Ну, никто не станет возражать, если мы на время займем это.., гм.., необычное сооружение. Я уверен, все обрадуются отдыху.

— Ты думаешь, внутри есть мебель? — спросил Лорик, которого дом тоже заинтересовал.

— Может, найдем кровать. Или даже несколько, — ответил Даннис. — Но я бы обрадовался и одним матрацам.

Когда они с трудом развязали прочный кожаный ремень, привязанный к вбитым снаружи колышкам, и Эйран вошла, внутренность дома показалась ей не менее странной. Большинство очагов оказались не пригодными к использованию, но она нашла, наконец, один неповрежденный в комнате в самом конце длинного извилистого коридора. Привязав несколько веток к палке, она изготовила импровизированную метлу и подмела пол у очага. Потом, пока Ранал собирал дрова и разжигал огонь, она добросовестно подмела пол во всем доме. Через разбитый ставень набилось невероятное количество листьев, да и другой мусор проник в комнаты. Пока она работала, дети, уставшие от скучного путешествия с взрослыми, с писком бегали по дому и занялись игрой, суть которой была понятна только им.

К тому времени, как она кончила подметать, Ранал подогрел для нее воду, а сам начал готовить ужин из дорожных припасов и двух пойманных в ловушки птиц.

— Тебе не нужно одной делать всю работу. — с улыбкой сказал он. — Иди и вымойся. Женщины всегда это любят.

Она с благодарной улыбкой приняла воду.

— Та, которая тебя получит, будет счастливой женщиной, — сказала Эйран. — Если бы у хозяина дома нашлось немного мыла.

Тем не менее, смыв слой грязи с кожи, она почувствовала себя гораздо лучше. Вернулась в маленькую комнату, теперь уютную и веселую, с огнем в очаге и с запахом еды, нагрела еще воды и занялась детьми.

— Не надо, — сказала Мышь. — Мы все равно опять запачкаемся.

— Когда бы я прислушивалась к таким доводам, — ответила Эйран, отмывая Мыши шею, — ты ходила бы в грязи с головы до ног.

— Мы такие и есть, — озорно сказала Сверчок.

Отмывая одни грязные руки и лицо за другими, Эйран довольно улыбалась.

— Мне кажется, ваш ящик со смешинками перевернулся, — сказала она. Последний раз вытерла лицо Звезды и была вознаграждена смехом даже этой обычно серьезной маленькой женщины. Эйран радовалась тому, что дети как будто совсем оправились. Да и остальные тоже .вели себя нормально, все, кроме Ярета. Он один казался удрученным, отягощенным мыслями и чувствами, которыми ни с кем не делился.