Спящий дракон - Джоэл Розенберг Страница 55

— … я вполне попадал в кого надо, нет?

Ответ был «в яблочко». Карл спешился; над головой Уолтера, спикировав с заросшего плющом склона, кружилась птичка, насмешливым чириканьем высказывая свое мнение об Уолтеровой меткости.

Уолтер остановил мерина, неловко сполз с него — и сразу принялся растирать спину и бедра. Сам виноват — садись он в седло хоть иногда, научился бы ездить хотя бы как Ахира или Энди-Энди.

Птица по-прежнему издевалась над ними.

Карл снял с кобылы уздечку.

— Кажется, эта ворона невысокого мнения о тебе как наезднике, — заметил он.

Вор ухмыльнулся, отвязывая арбалет.

— Это не ворона. Слишком мала. — Он натянул тетиву и уложил болт в желобок. — Может, она вкусная. — Уолтер поднял арбалет и прицелился.

Совершенно бессмысленно — пытаться снять пикирующую птицу. Карл пожал плечами. С другой стороны, Уолтер не слишком точен. В ночь охоты на Ольмина и остальных нам на руку сыграла способность Уолтера бесшумно и почти невидимо подкрадываться в темноте, а вовсе не его невообразимая меткость.

С другой стороны… ладно, сторон не напасешься.

— Оставь птицу в покое! Твин-нг!

Болт прошел по низкой дуге и канул в заросли. Трепеща крылышками и пища во все горло, птица улетела. Карл выдавил улыбку.

— Что ж, теперь у нас будет на ужин целый… горный склон. Что предпочитаешь — середку или… Эй! Ты что делаешь?

Вор бросил арбалет наземь и шел к горе.

— Подсади меня, — попросил он, не отрывая глаз от места, куда улетел болт. — Он там застрял, или воткнулся, или что-нибудь в этом духе.

Карл нагнал его, опустился на колено, а потом, когда нога Уолтера встала ему в ладони, поднялся. Вор уцепился за что-то руками и полез наверх.

Карл поднял взгляд. Уолтер пропал.

— Где…

Улыбающееся лицо Уолтера вынырнуло из гущи плюща.

— Знаешь, мне сдуру выпало очко. — Он хлопнул невидимыми ладонями. — У меня тут нет света, но, кажется, эта дыра уходит вниз на многие мили — может, и на миллион. Хочешь сам вернуться за нашими или это сделать мне?

— Банкомет решает, — спокойно сказал Карл, сердце его выбивало бешеный ритм. Мы возвращаемся домой. Там безопасно, уютно.

Я возвращаюсь домой.

Слава Богу.

Все собрались внутри, у самого входа; Ахира, потратив еще несколько минут, проверил каждый мешок: ему вполне хватало того рассеянного света, что проникал сквозь плющ. Возможно, стоило бы заставить каждого самого проверить взятое, но это означало ждать, пока глаза людей привыкнут к сумраку. А идти надо было чем быстрее, тем лучше. Он проверил и пять водяных мехов. Хватит на четыре дня, возможно — на пять, если расходовать воду экономно. Было бы хорошо иметь запас, но большая часть их мехов сгинула вместе с Ольмином, а тащить по подгорным ходам бочонок — неудобно, чтобы не сказать сильнее.

Ахира поплотнее умял Хакимов мешок.

— Ни к чему, чтобы все выпадало, — заметил он. Хаким улыбнулся.

— Как скажешь, бесстрашный вождь. Можно мне кое-что предложить?

— Да?

— У Ари и Дории есть чары Сияния. Почему бы не поберечь масло и не воспользоваться ими сейчас?

Ахира немного подумал. Неплохое предложение, хотя заклинание мага действует лишь какое-то время; свет постепенно тускнеет, пока не погаснет вовсе. А вот чары Дории более качественные: то, на что их наложит она, будет сиять вечно.

— Карл, пожалуйста, твой меч.

Карл, склонив голову под нависающим сводом, шагнул вперед.

— Что — боишься доверять мне острые предметы?

Ахира с улыбкой принял у него клинок. Отличная сабля, но до сломанного Карлова меча ей далеко.

— Ага. А вдруг ты себе ногу отхватишь? Ну а серьезно — я хочу попросить Дорию… — Он указал подбородком на целительницу, что безучастно сидела подле своего мешка. — … Хочу попробовать уговорить Дорию зажечь его для тебя. — Оставив Дорию в покое, улучшения они не добились; возможно, если она чем-нибудь займется, это пойдет ей на пользу.

— А смысл? — Карл нахмурился. — Не хочу критиковать командира, но ты ведь не поставишь меня впереди? Чем никогда не занимался — так это спелеологией.

Проклятие, Карл, дашь ты мне договорить? Не перебивай, сделай милость — хотя бы ради разнообразия.

— Ты пойдешь сразу за мной. Мне свет не нужен. Я вижу в темноте, помнишь?

Если эти проходы такие древние, как утверждали Ореен и этот Карлов дракон, Ахире, возможно, не будет нужды идти первым: все, что могло в них обвалиться и осесть, давным-давно обвалилось и осело.

Но рисковать не стоит. Кроме того, этот путь легок для Ахиры. Гномы созданы бродить по туннелям. Люди, оставшись без света, запутаются в собственных ногах.

С мечом в руке Ахира подошел к Дории и присел перед ней.

— Дория?

Она продолжала сидеть, как сидела, расправив свои одежды; глаза ее смотрели сквозь гнома.

— Дория, мне нужна твоя помощь.

Никакой реакции.

— Прошу…

Ничего.

Он протянул руку и легко коснулся ее плеча.

— Дория!

Ее лицо ожило, дрогнуло, глаза распахнулись. Она бешено содрогнулась.

И закричала.

Вопль длился. У Ахиры зазвенело в ушах. А потом Дория съежилась на полу, поскуливая и тяжело дыша.

Ахира взглянул назад. Аристобулус, Хаким, Андреа и Карл стояли плечом к плечу — и все, как один, сердито хмурились.

Я должен был попытаться. Она может понадобиться нам — позже. Нет — сейчас.

— Я обязан попробовать, — сказал он Дории, делая вид, что не замечает четырех пар глаз, готовых прожечь восемь дырок в его спине. — И ты тоже обязана. — Я должен что-то сделать. Должен. — Дория, прости, что коснулся тебя…

— Оставь меня. — Голос ее был тих, лишь чуть-чуть громче шепота.

— Нет. — Гном сказал это так твердо, как мог. Возможно, если он станет держать себя так, будто с ней все в порядке, так оно и будет. Если я закрою глаза — исчезнет мир или нет? — Мне нужно, чтобы ты Зажгла этот меч. Заставь его сиять. — Словно по собственному желанию, его рука потянулась к девушке; он отдернул ладонь. — Ты — член отряда; ты одна из нас. И нам нужна твоя помощь.

— Ахира! — Карл вцепился ему в плечо, намереваясь оттащить. — Не сейчас. Мы можем пока попользоваться и фонарями. А потом она придет в себя… возможно.

— Нет! — Гном стряхнул руку. Нельзя помочь калеке, притворяясь, что не замечаешь его немощи. Это только ухудшит дело. Обращаться как с равным — да; не замечать его болезнь — ни в коем случае.