По ту сторону мечты - Юлия Цыпленкова Страница 55

— Кто это сказал, Ашити? — спросил Юглус, и я прошептала:

— Граф Октор Виннер.

— Мудрый человек этот Гарыф Актынер, — неспешно и важно кивнул ягир. — Хитрый.

— Да, — растерянно произнесла я и мотнула головой.

Потом я непременно попытаюсь вспомнить, кто этот человек, и почему мне так хорошо знакомо его лицо, а сейчас меня интересовали совсем другие люди.

— Расскажи мне о братьях, когда они только пришли к ягирам, — снова попросила я. — Как росли, как учились. Как было тогда. Расскажи обо всем, что видел сам.

— Хорошо, — ответил Юглус и замолчал на некоторое время, вспоминая.

Я не мешала. Отошла к окну и встала там, все-таки думая о графе Винере. Кем он был? Имел ли какое-то значение в моей жизни? Почему я запомнила его слова?..

— Великий воин, — прошептала я то, что пришло на ум ответом на невысказанные вопросы. — Ягтыгур моей земли…

— Мне было десять лет, когда каан привел сыновей, — услышала я и, полуобернувшись, спросила:

— Вазам относился к ним одинаково? Не выделял кого-то одного?

— Они были его сыновьями, каан гордился обоими, — ответил Юглус. — Вазам ждал их рождения несколько лет.

— Но я слышала, что Танияр была первым во всем, и отец превозносил его успехи, — заметила я.

— Это было потом, — произнес ягир, — а поначалу различий не было. Ты ведь хотела знать об их детстве.

— Да, прости, — я вернулась к столу, устроилась напротив и попросила: — Продолжай, я больше не стану перебивать.

— Хорошо. — Впрочем, раздражения в его голосе я не услышала, да и поза осталась расслабленной. Мой допрос никак не сказался на расположении духа моего собеседника. — Вазам привел сыновей, когда с их рождения миновало пять зим. Каан оставлял их наставникам и уходил. Танияр и Архам долгое время держались друг друга. Они разговаривали с нами, но всегда были вместе. Ни один, ни второй не искали чужой дружбы.

— Выходит, они были дружны?

— Да. Помогали друг другу. Помню, случай был. Братья ушли к реке, купались. Семь или восемь зим им миновало, точно уже не скажу. Танияра в воде ошу укусил. — Ошу — это что-то вроде лягушки, только не прыгает, а ползает, и зубы у него острые, и яд имеется. Ашит мне говорила, что его яд за день убивает. Когда ошу укусил, надо спешить к знахарю, если сам не знаешь, какую траву заварить. Я знала… — Архам брата на себе принес. На берегу никого не было, а Танияр сознание потерял, вот и тащил его брат. Еще до ворот не дошел, начал на помощь звать. Ягиры со стен прибежали, забрали мальчишку и к знахарю унесли, и Архам за ними. На подворье не пошел, возле брата сидел, пока тот не очнулся. И потом тоже. Вместе домой ушли.

— Надо же, — буркнула я себе под нос.

Наверное, тогда Селек была зла на сына. Если бы не его забота, Танияр исчез еще тогда с пути каанши и ее отпрыска.

— А был другой случай, — продолжал Юглус. — Через год после укуса ошу. Глупые мальчишки в лес пошли, хотели, чтобы отец ими гордился. Решили зверя забить. Хорошо, хоть ума хватило выбрать дичь помельче. На тэша охотились. И придумали же, — ягир усмехнулся: — Танияр придумал. Он стал приманкой для тэша, Архам же должен был помочь убить зверя. Только пошло у них всё не так, как придумали. Младший каанчи на дерево полез, хотел оттуда прямо на зверя спрыгнуть, когда Танияр его приведет.

— И что произошло? — подавшись вперед, спросила я.

— Да упал Архам с дерева, — усмехнулся Юглус. — Слишком много дергался, высматривая брата. Хорошо, сидел не высоко, да упал на кусты, только расцарапался весь. Но кровь была, а на кровь рырх пришел. А тут и старший каанчи подоспел. Смотрит, младший к дереву прижался, а перед ним рырх стоит, скалится. Танияр камень в руке держал, чтобы в голову тэша бросить, а кинул в рырха. Попал. А потом нож свой схватил и с криками на зверя побежал. Не зима была, потому рырх отстал. Летом им пищи хватает, так что людей особо не трогают. А тут запах крови привлек.

— И как же они выбрались?

— Братья спина к спине прижались. Архам глазами был, он вперед смотрел, а Танияр пятился, за рырхом следил. Но зверь за ними не пошел, тэша учуял, вот на нем зло и сорвал. Когда он на тэша кинулся, мальчишки побежали. Рассказывать про свою охоту не хотели, без зверя же пришли. Сначала говорили только, что Архам с дерева упал, да только рырх его прихватить за ногу успел. Вазам заставил во всем признаться, так и узнали.

— Когда же всё изменилось? — спросила я.

— Когда не стало Эйшен — матери Танияра, — ответил ягир. — Вот тогда Вазам стал больше времени проводить со старшим каанчи. После того, как каан отвез Селек в Каменный лес, а потом перестал ее замечать, но часто звал к себе Танияра, Архам начал сторониться брата. Когда Танияра ранили во время обучения, младший каанчи стоял и смотрел, как брат истекает кровью, но даже не присел с ним рядом. И когда Танияр ушел за диким саулом и вернулся с ним, Архам стоял с каменным лицом и не склонил головы вместе с остальными воинами и кааном. Посмотрел, потом развернулся и ушел.

— Как он отнесся к тому, что его выбрали кааном в обход старшего брата?

Ягир пожал плечами, потом потер подбородок, кажется, стараясь беспристрастно оценить поведение Архама, а после произнес:

— Никак. Не радовался, и не огорчался. Совсем никак. Знал, видать, что его выберут. Его будто и не было там. Стоял столбом, ни на кого не глядел, молчал. Селек скалилась, нос задирала — мать каана. Ее родня была довольна. А Архам просто склонился перед старейшиной, когда тот ему челык надевал, да поклялся беречь таган и его жителей. А потом провозгласил имя алдара. Но тут мы уже воспротивились. Мы видели кааном только старшего каанчи, и раз так случилось, то назвали своим алдаром. Его слушаем, ему кланяемся, а больше ни перед кем спины не согнем.

Я немного помолчала, обдумывая слова воина. Судя по реакции Архама, он просто принял решение матери. Не противился, потому что испытывал к брату неприязнь, которая, похоже, родилась из ревности к вниманию отца… Хотя может есть и что-то еще. Надо будет спросить Танияра, когда он вернется. Ягиру известно многое, но не всё. Что-то скрыто от взоров воинов. Да, надо будет поговорить с алдаром, так будет проще разобраться в истинной природе охлаждения между братьями, потому что Селек должна была вкладывать сыну в голову свои мысли и до этого момента. Но почему-то раскол произошел только после смерти Эйшен… Может, и вправду это только ревность и обида, когда каан начал предпочитать одного сына другому. Тогда это объясняет, почему Архам не противился козням своей матери, попросту так мстил брату за невнимание отца. Занял чужое место, а теперь хочет совсем избавиться от соперника. И все-таки они были дружны…

— А какие сейчас отношения между братьями? — я нарушила молчание. — Я знаю, что каан старается держать брата подальше от тагана и людей, и что рад совсем избавиться от него. Но я хочу знать, как они разговаривают. Что происходит между ними?