Кровь нынче в моде - Валери Стиверс Страница 54

Кстати, о высоком классе… Человек, стоящий перед нами в очереди, — известная в городе личность. На нем самая восхитительная в этом сезоне сорочка от Шанель с кружевным гофрированным воротником и «грязный» смокинг от Пола Смита.

— Как тебе смокинг? — шепчет мне Аннабел. — Он испачкан землей «Прада». Я чувствую запах денег. Должно быть, он стоит целое состояние.

От всего этого можно сойти с ума.

— Кстати, почему ты стоишь в очереди в туалет? — спрашиваю ее я.

Она улыбается, обнажая свои маленькие клыки, и кивком головы указывает на знаменитость:

— Он «донор».

— Что ты собираешься делать? — У меня плохое предчувствие.

— Потерпи и увидишь.

Дверь туалета открывается, и оттуда выходят сразу три девушки.

Мне на самом деле совсем не хочется ни терпеть, ни смотреть. К тому же если Нина и Рэйчел засекут меня так близко от знаменитости, они тут же нас атакуют.

Я прикрываю рукой рот и шепчу на ухо Аннабел:

— Думаю, «модный убийца» не кто иной, как Алекса.

— Почему ты так думаешь?

— Фотосъемка девушек «Тэсти». Разве тебе не приходило в голову, что интерес Алексы к биографическим данным девушек и их медицинским показателям выходит за рамки конкурса моделей? Ей нужны не модели, а жертвы. Она завезет их в лес и убьет.

— Не убьет. Это равнозначно профессиональному суициду. — Губы Аннабел кривятся в усмешке. Ясно, она была бы не против, если бы Алекса пошла на это. — Даже Лиллиан взбесится, если Алекса бросит хотя бы тень подозрения на журнал.

— Но мы же обе знаем, что Алекса совсем не тот человек, который обдумывает все до мелочей. Возможно, она надеется, что ей удастся остаться безнаказанной. Или, может быть, она настолько устала сидеть на диете, что ее это вообще не волнует.

— Жаль, если у нее ничего не получится, — шутит Аннабел. — Вперед!

Когда звезда открывает дверь туалета, Аннабел проскальзывает за ним. Ее светлая голова склоняется близко к его уху, и она шепчет ему что-то. Я вижу, как он вздрагивает, потом слышу ее смех. Они вместе входят в кабинку. Я замешкалась на пороге, а затем прошмыгнула за ней, игнорируя протестующий хор людей, стоящих в очереди. Наш с ней разговор остался незаконченным.

Вблизи парень выглядит неважно. Он бледен, тяжело дышит и слегка покачивается на нетвердых ногах. Прежде чем стал знаменитым актером-кинорежиссером-постановом, он был моделью. У него тщедушное телосложение очень красивое лицо. Воспаленные глаза тем не менее восхитительны — ярко-василькового цвета, я таких прежде никогда не видела.

— Ты делаешь минет? — спрашивает он рассеянно. Аннабел не обращает на него ни малейшего внимания.

— Это самое трудное, — говорит она мне. На ее лице появляется выражение сильной сосредоточенности. — Жертва должна почувствовать сонливость и впасть в гипнотическое состояние. «Доноры» впоследствии никому не жалуются, потому что ничего не помнят. Им кажется, что это было с ними во сне.

Парень прислоняется спиной к раковине, тупо глядя на нас из-под полуопущенных век.

Чем старше вампир, тем лучше он умеет гипнотизировать жертву. И чем большее количество укусов человек перенес, тем легче его загипнотизировать. Если бы этот парень был непокусанным, Аннабел могла бы и не справиться.

Кто-то начинает колотить в дверь туалета.

Понятное дело, по нужде.

— Тебе не кажется, что нам следует что-то предпринять? Я имею в виду Алексу и девушек «Тэсти», — выпаливаю я. — Может произойти трагедия. И даже если тебя это не волнует, это отразится на журнале. — Я пытаюсь говорить с Аннабел на языке, который ей понятен. — Как ее ассистентка, ты окажешься замешанной в этом!

Аннабел убирает в сторону кружева на шее мужчины, обнажая две глубокие запекшиеся ранки на его белой коже. Края ранок белые и сухие, а в центре они черные от засохшей крови.

— Аннабел! Ты меня слышишь?

Она нежно касается его мягких золотисто-рыжих волос, отводит прядки, закрывающие ухо, а затем припадает к его шее. Он не сопротивляется, когда ее губы касаются его кожи. Его тело сильно дрожит.

Я остолбенела от ужаса. Пепельно-светлая голова моей подруги слегка подергивается, пока она насыщается. Слышно, как она громко глотает.

В моем кармане пищит телефон. Трясущимися руками я достаю его и вижу новое сообщение:

«Тебя мучает жажда? — Н.».

Моя кожа покрывается мурашками. Кто-то там снаружи — вероятно, некто, кому необходимо пописать, — и есть тот самый «Н.». За мной следят. У меня перехватывает дыхание.

— Прекрати! — ору я. — Нам надо поговорить! Сейчас же! Нельзя допустить, чтобы эта съемка состоялась! Ты же говорила, что вы… осторожны, когда дело касается людей. Ты должна мне помочь! — Но все напрасно — она словно не слышит и не видит меня. Меня душат рыдания.

Аннабел отстраняется от парня и приводит в порядок его роскошный воротник. Потом корчит мне гримасу, обнажая резцы, заляпанные алой кровью.

— Кейт, — спокойно говорит она, — пусть с этим разбираются блюстители порядка. Если Алекса сделает это, наказание будет незамедлительным и суровым. В конечном счете, все, что ни делается, к лучшему. Я не стану вмешиваться.

Я прислоняюсь к стене, еле сдерживая слезы. Я ведь действительно надеялась, что она будет на моей стороне.

Аннабел легонько похлопывает «донора» по щеке.

— Осталось совсем чуть-чуть, — говорит она. — Должно быть, на него кидаются каждые несколько минут.

— Зачем же тогда он приходит в такие места? — обессиленно шепчу я. — Он что, не понимает, что это опасно?

Аннабел достает из сумочки губную помаду и подкрашивает губы.

— Все «доноры» — рабы моды. Наши отношения с ними — это своего рода симбиоз.

— И он ничего не вспомнит? С ним все будет в порядке?

Аннабел запускает руку в свою сумочку и достает оттуда пакетик с белым порошком.

— Он будет чувствовать себя прекрасно буквально через минуту.

Быстро, потому что люди в бешенстве начинают колотить в дверь, она выкладывает дорожку на краю раковины. Закрыв глаза, красавчик втягивает носом пару раз, делает глубокий вдох, трет свой нос, а затем открывает глаза и смотрит на нас так, как будто впервые видит.

— Спасибо. Вы, леди, просто великолепны, — заплетающимся языком говорит он. — Хотите потанцевать?

— Мы ваши большие поклонницы! — воркует Аннабел, отпирая дверь.

— Эй, как вас зовут? — вяло спрашивает он. — Я остановился в… — Аннабел, не дослушав, увлекает меня за собой.

Она прямиком направляется к бару, чтобы пропустить рюмочку. С тревогой я разглядываю очередь в туалет в поисках Феликса, или Рико, или кого-то еще из тех, кто может скрываться под псевдонимом «Н.». Неожиданно все представители нью-йоркского высшего света становятся для меня на одно лицо. Вот девушка-азиатка в топе и в коротких леггинсах — разве не тусовалась она и на других вечеринках, где я побывала? А этот парень спортивного телосложения с короткими темными волосами и модной щетиной? Я точно видела его прежде. И вон ту рыжую каланчу без лифчика, в черно-белом полосатом боди. Она болтала с Джеймсом в ресторане «Карнивор». Я пристально смотрю на нее, а она на меня.