Хоббит и Саруман - Дмитрий Суслин Страница 53

В первый день от горя у него просто-напросто помутился рассудок. У него едва хватило сил вернуться на свой остров, стоящий прямо в центре подземного озера, где он громко плакал и стенал без всякого страха быть обнаруженным гоблинами. Сердце его разрывалось от тоски. Каждую минуту он жил воспоминанием о кольце. Он вспоминал его и горько плакал от мысли, что больше его никогда не увидит. И, конечно же он проклинал Бильбо. О, каких только бед не призывал он на его голову! Если бы они сбылись хотя бы в сотой доли, мистеру Бэггинсу пришлось бы несладко.

На второй день Горлум, наконец, призадумался. Он стал разговаривать сам с собой.

– Как же теперь мы будем жить без нашей прелести? – спрашивал он сам себя. – Как же мы будем охотиться? Как мы будем прятаться от гоблинсов? Как же мы будем спать, зная, что наша прелесть у этого проклятого Бэггинса? Мы не сможем спать!

И он опять рыдал, стенал и призывал всевозможные проклятья на голову своего врага. Естественно, что за все это время он ни на минуту не сомкнул глаз, от чего очень утомился и вконец обессилел. Теперь с ним мог бы справиться даже детеныш гоблина. Горлум отощал, а от голода ему стало холодно. Глаза его тоскливо светились в темноте, распугивая плавающих в воде рыб.

Наконец Горлум уснул. Сон его был неглубоким и тревожным. И первое, что он увидел во сне, конечно же, было кольцо. Оно сверкало на солнце, так что спящий Горлум даже зажмурился, он ведь совершенно отвык от солнечного света, и даже тусклые факелы гоблинов были ему теперь невыносимы. Но, превозмогая боль в глазах, Горлум потянулся к кольцу. На его лице расплылась блаженная улыбка. Он пробормотал:

– Моя прелес-с-с-ть! Подарочек на мой день рождения!

Он потянул тощие ручонки к кольцу, но оно, сверкнув напоследок еще раз, растворилось в воздухе. Горлум громко захныкал. Изо рта у него полились слюни, желтые клыки выступили из под бескровных губ. Он в ужасе проснулся. Проснулся, вспомнил, все, что с ним произошло, и опять долго и горько плакал, а когда все же опять заснул, то кольцо опять засверкало прямо перед ним. Оно лежало на ладони у Бильбо, и хоббит протягивал его Горлуму. Горлум радостно засмеялся и потянулся к кольцу дрожащими ручонками. Но тут Бильбо вдруг противно и мерзко рассмеялся, спрятал руку с кольцом за спину и нырнул в воду.

– Нет! – закричал Горлум. – Моя прелесть!

Он прыгнул за хоббитом в воду и проснулся, потому что действительно оказался в воде, в которую упал со своего островка и чуть не захлебнулся.

Плачущий и стонущий, отплевывающийся Горлум вылез на сушу. Вода текла с него ручьем. Он дрожал и бился от горя. Когда, немного обсохнув и согревшись, Горлум опять заснул, и опять ему приснился Бильбо. Торжествующий и улыбающийся Бильбо, надевающий себе на палец кольцо и любующийся им. Это был ужасный сон. Больше уже Горлум заснуть не смог.

– Мы больше не сможем жить! – заплакал он. – Так жить не сможем. Это не жизнь. Мы должны вернуть нашу прелесть. Отнять ее у Бэггинса и убить его. Он достоин самого сурового наказания. Мес-с-с-ть! Я отомщу! С-страш-шно отомщу!

И Горлум покинул свое убежище, в котором провел долгие десятилетия, а может даже и столетия. Ему пришлось проявить всю свою сноровку и смелость, чтобы преодолеть те кордоны гоблинов, которые были теперь везде и повсюду. Гоблины очень разозлились, потому что спутники Бильбо гномы и Гэндальф не только убежали от них, но еще и убили верховного гоблина и многих других доблестных и славных воинов. Теперь они тоже в свою очередь мечтали о мести, и их многочисленные отряды шастали по пещерам словно волки. Но все же Горлуму удалось пробраться незамеченным, и он покинул подземелье. При чем вышел он, тем самым ходом, что и Бильбо.

Это случилось ночью. И Горлум воспринял для себя сей факт, как обнадеживающий. Почему? Потому что, если бы он вылез днем, его глаза тут же ослепли бы от яркого дневного света. Ведь даже ночная тьма для Горлума, который кроме своего подземелья ничего не видел, и та была нестерпима. Звезды казались ему яркими ослепляющими лампами, от которых в глазах была такая резь, что он заплакал и закрыл их руками и тер до слез. Несколько часов он лежал недвижимым под большим камнем в нескольких десятках шагах от выхода из пещеры, который охранялся тремя гоблинами. А когда стало светать, Горлум понял, что еще несколько минут, и он ослепнет и умрет от резкой боли, которая была в его глазах.

Но тут ему опять повезло. Под тем камнем, где он притаился, была старая барсучья нора, достаточно глубокая и темная. Горлум забрался в самый дальний ее уголок, зарылся в кучу сухих листьев и так переждал весь последующий день. Ночью он вылез и осмотрелся. Такой резкой боли в глазах уже не было. К тому же ночь выдалась облачная, и звезд на небе не было. Горлум даже мог на секунду поднять голову и глянуть на небо. От свежего воздуха у него кружилась голова. От голода болел желудок. И тут ему опять повезло. Горлум наткнулся на мышиную нору и разорил ее. Там была не только дородная толстая мышь, но и целый мышиный выводок. Горлум наелся мяса, напился крови и сразу почувствовал, как стали прибывать силы.

На третью ночь он совсем пришел в себя и уже ловко облазил все подножье горы, внимательно осматривая все, что ему попадалось на пути. Он внюхивался в землю и очень скоро обнаружил следы своего врага.

– Бэггинс! – воскликнул он радостно. – Вот ты где? Моя месть будет страшной.

Но затем он обнаружил следы гоблинов, а через милю, к ним присоединились следы волков. Горлум распереживался.

– Проклятые гоблинсы! – простонал он. – Они тоже охотятся за Бэггинсом. Что если они найдут его раньше меня? – Волосы дыбом встали на его голове при этой мысли. – Они найдут мою прелесть!

И он побежал по следам, словно охотничья собака. Очень скоро он добрался до того места, где гоблины и их соратники и союзники волкозлаки-людоеды пытались поймать гномов, Гэндальфа и Бильбо, но те спрятались от них на деревьях. И они бы все погибли, если бы не пришли на помощь гигантские орлы, которые спустились с вершин гор, чтобы посмотреть, что за шум и огонь творятся внизу. Орлы были дружны с Гэндальфом, и поэтому унесли его и его товарищей на гору Каррок.

Горлум был очень умелым следопытом. Ему достаточно было обнюхать землю вокруг, деревья, осмотреться, увидеть кровавые следы гоблинов, остатки паленой волчьей шерсти, три орлиных пера, чтобы он понял все что было, так, как будто бы все это он видел собственными глазами.

Горлум был в отчаянии. Он потерял след. Ведь летать он не умел, а его враги улетели. Именно улетели, а не ушли по земле.

– Вс-с-с-е пропало! Бэггинс улетелс, и мы его не найдем, потому что у нас-с-с нет крыльев, и с ним улетела наша прелесть, – прошипел Горлум и в отчаянии упал на землю и лежал убитый горем. Когда стало светать, он заполз в яму, которая образовалась под свалившейся елью, и спрятался там под ее корнями. Теперь он был уверен, что ему осталось одно: умереть. Умереть от горя и от отчаяния, потому что он не знал, где ему искать своего главного врага.

Он лежал весь день. От горя его всего разрывало. Охотиться он не ходил, так как твердо решил умереть, потому что жизнь без кольца представлялась ему страшным мучением. А он уже устал мучиться.