Лорд-Чародей - Лоуренс Уотт-Эванс Страница 53

Информация любопытная, ничего подобного Крушила раньше не слышал. А затем его вдруг осенило: если он убьет Говорунью, Лорд-Чародей станет менее опасным противником. Если же прикончить всех остальных Избранных, Лорд-Чародей останется практически беззащитным.

Мысль явно безумная — Избранные были его соратниками, помощниками и партнерами, и у него нет никаких причин их убивать. Его единственным противником был и остается Лорд-Чародей.

Правитель заслуживает смерти за то, что сотворил в Каменистом Склоне, и он, бывший Крушила, а ныне Избранный Воин, должен сделать все, чтобы справедливость восторжествовала. Но это вряд ли дает ему право убивать кого-либо другого. Он не имеет никакого права лишать жизни своих компаньонов. Крушила не мог понять, откуда у него взялась столь чудовищная идея.

Может быть, его мыслями каким-то образом управляет Лорд-Чародей? Хотя вряд ли. Скорее всего это была одна из тех случайных странных мыслей, что мелькают порой в усталом мозгу — особенно после того, что довелось увидеть и прочувствовать случившееся в Каменистом Склоне.

— Мне надо отдохнуть, — сказал сам себе Крушила, и тут же вспомнил об одном неотложном деле.

Он сегодня еще не упражнялся с мечом. Поход в Каменистый Склон, короткое расследование и возвращение заняли почти весь день, полностью сломав его обычное расписание. Возможно, это и стало причиной возникновения столь омерзительных мыслей. Лерры, одарившие его боевым искусством, наверное, постоянно жаждут кровопролития. Они-то и влияют на его психику.

— О, духи и кровь! — пробормотал Крушила и, скатившись с матраса, поднялся на ноги.

— В чем дело? — спросила Ясновидица.

— Забыл о ежедневной практике, — ответил он, обнажая меч.

Выходить на улицу не требовалось — амбар был просторным, а свечи обеспечивали вполне приличное освещение. Крушила вздохнул и приступил к стандартным упражнениям, совершая выпады по обе стороны от деревянной опоры крыши, отбивая воображаемые удары и делая ложные замахи.

Ясновидица и Ведун следили за его действиями, но к тому времени, когда лучший в мире воин, закончив махать мечом, задул свечи, они уже крепко спали. Требования, которые предъявляла к ним их магия, Крушила знал: Ведун, например, ежедневно должен был запомнить хотя бы одну новую историю или несколько фактов. Эти требования были, видимо, выполнены днем.

Утром они отравились в путь без проводника. Ведун клялся, что хорошо запомнил не только дорогу, но и те молитвы, которые возносил проводник, дабы умилостивить лерров. Кроме того, помня обо всех перипетиях вчерашнего дня, они не сомневались, что способны самостоятельно справиться с любыми препятствиями.

— Мне приходилось это делать, — сказал Ведун, когда они уже прошагали порядочное расстояние. — Не на этой дороге, естественно. Я повторял путь, который прошел в противоположную сторону с проводником. Это — одно из самых полезных проявлений моих магических возможностей.

— А ты уверен, что мы под твоим водительством останемся живы и здоровы? — поинтересовался Крушила, чудом увернувшись от пожелавшей выколоть ему глаз ветки.

— Вовсе нет, — ответил Ведун. — Ну и что из этого следует?

Ответа у Крушилы не нашлось.

В городке Большой Куш они появились примерно в час или два пополудни. В отличие от безымянной деревни, которую с внешним миром соединял лишь один путь, в Большом Куше им пришлось выбирать один маршрут из нескольких возможных. Но Ясновидица точно знала, куда идти, а проводника в городе ждали как раз к вечеру.

Избранные продвигались довольно быстро. В пути они почти не разговаривали. Крушила не знал почему. Им было что обсудить, да и у него на языке вертелись десятки вопросов, на которые он хотел бы получить ответы. Как мог Лорд-Чародей совершить подобное преступление? Почему Ясновидица, узнав о смертях, не могла определить, сколько человек погибло? Почему приняла на веру слова Заправилы о том, что это всего лишь горстка избравших преступный путь магов? Почему не расследовала дело самостоятельно?

Действительно ли необходимо искать других Избранных, прежде чем выступить против преступного Лорда-Чародея?

Почему он не ощущает никаких изменений после того, как они приступили к своей миссии по устранению Темного Лорда? Почему в селах и городах по-прежнему царят мир и покой, а солнце светит все так же ярко? Разве не должны были проявиться где-нибудь в Барокане знаки, говорившие о преступлении, совершенном в Каменистом Склоне Лордом-Чародеем?

Если он член братства героев, идущих отомстить за смерть невинных, то почему он не чувствует особой близости с Ясновидицей и Ведуном? Более того, он, как всегда, ощущает свою от них отстраненность. Ведун — вполне приятный человек, но они по-прежнему далеки друг от друга. Что же касается Ясновидицы, то она представляет собой некое сочетание его матери и Старшей жрицы, а вовсе не равного ему товарища в опасном предприятии. Разве не должны они быть членами одной команды, подобно Избранным из старинных легенд? Те герои были готовы умереть друг за друга и понимали один другого так, что могли без слов предвидеть действия соратников.

А эти — нет. Они лишь три разных человека, которых свела дорога. Всего лишь попутчиками. Крушила не чувствовал, что их ждут великие дела, и не мог представить, что об их деяниях когда-нибудь станут слагать баллады. Да и что можно сочинить о каких-то трех типах, слоняющихся из города в город?

Возникает вопрос, почему им не приходится постоянно сражаться с опасностями? Почему Лорд-Чародей не пытается их остановить? Почему по пути их не подстерегают чудовища, не ждут ловушки, почему они не получают известий, способных сбить с толку? Почему, в конце концов, им не угрожают?

Все это казалось странным и нереальным, но лишь до тех пор, пока он не закрывал глаза и перед его мысленным взором не всплывали почерневшие от огня руины Каменистого Склона и возвышения на земле, под которыми скрывались кости мертвецов. Крушила снова вспомнил череп младенца, и его, наверное, в сотый раз пробрала дрожь.

Эти видения были для него более реальны, чем ясное небо, пробивающиеся сквозь кроны деревьев лучи и зеленеющие поля, мимо которых они шли следом за проводником. Плюмаж из перьев арра на шляпе проводника слегка трепетал под легким ветерком.

Когда они вышли из Каменистого Склона, от Говоруньи их отделяла добрая сотня миль, но на третий день пути она направилась им навстречу.

— Видимо, что-то ей подсказало, что мы идем, — заметил Ведун.

На пятый день они увидели Говорунью. Она ждала в главном храме большого процветающего города, именуемого Земное и Небесное Благословение. Несколько жриц совершали какой-то ритуал, и в храме было полным-полно женщин. Крушила не увидел бы Говорунью, если бы Ясновидица не потянула его за рукав и не указала в нужную сторону.

Крошечная женщина в темно-коричневой дорожной накидке сидела на каменной скамье, поджав под себя ноги и прислонившись плечом к стене. Крушиле вначале показалось, что перед ним ребенок, но когда Говорунья повернулась к ним лицом и на ее из распахнутых дверей упал свет, молодой человек понял, что она по меньшей мере раза в два старше его, хотя существенно моложе Ясновидицы. Ее вьющиеся волосы все еще оставались темными, не коже почти не было морщин или пятен. Однако было заметно, что пору расцвета Говорунья миновала давно.