Святая сестра - Марк Лоуренс Страница 53

— ПРОСЫПАЙСЯ.

Нона застонала. Все ее тело болело. Даже стоны причиняли боль. Она не хотела просыпаться даже ради того, чтобы вырваться из сумятицы кошмаров.

— Просыпайся!

— Нет.

Нона обнаружила, что ее тащат с холода в куда-то еще более холодное. Она открыла глаза, пытаясь вспомнить, где находится.

— Фокус приближается. — Зоул подняла ее на ноги.

Луна, и без того яркая, с каждой минутой становилась все ярче.

— Я спала, — пожаловалась Нона слабым и дрожащим голосом.

— Нам нужно тепло, — сказал Зоул. — И остаться сухими. — Она потянула Нону выше по склону тороса. Лед раскололся вокруг них, когда Зоул использовала свою вода-работу, чтобы сделать плоскую платформу. — Не упади.

Вокруг них нарастало лунное тепло. Нона вздохнула от удовольствия и развела руки. Зоул накинула на каждую из вытянутых рук влажные шали, которые не дали высушить себя раньше.

— Дай им высохнуть и, когда поднимется туман, убери их под пальто.

Тепло превратилось из роскошного в свирепое. Вокруг них послышался звук капающей воды. Лед начал таять у них под ногами, талая вода стекала по склону. Через некоторое время вода местами стала на дюйм глубиной и начала испаряться.

— Предок! Я думала, что никогда больше не согреюсь! — Нона зажмурилась и распахнула пальто. От простого удовольствия не мерзнуть ей захотелось плакать. Она безмолвно возблагодарила того из своих далеких предков, кто поместил луну в небо.

Над дымящейся водой поднялся туман, и Нона спрятала шали Зоул под тунику, затем застегнула пальто. Она стояла, сначала по колено, потом по грудь в молочном океане, вздымавшемся вокруг нее. На мгновение она встретилась взглядом с Зоул, и белый прилив захлестнул обеих.

Видимый изнутри, туман приобрел кровавый оттенок. Нона стояла, наслаждаясь жарой, хотя и знала, что когда ветер наберет силу и очистит лед, ее волосы снова замерзнут.

В конце концов фокус начал проходить, и блеск побледнел. Пар струился на усиливающемся ветру, белая простыня, которую начали рвать, потом разорвали, потом разорвали в клочья. На многие мили вокруг лед стоял, как темное зеркало, вновь показывая небосвод багровых звезд, вторая луна таяла в отраженных глубинах.

— Как будто мы стоим на озере. — Уже произнеся эти слова, Нона увидела первые белые нити льда, растекающиеся по поверхности, лед-пальцы. Она сомневалась, что где-нибудь вода была глубже дюйма. До нее донеслось отдаленное бульканье.

— Скоро все будет так, как было. Мы должны вернуться в укрытие.

Зоул смахнула иней с волос и нырнула обратно в ледяной домик, который они сделали. Его стены стали тоньше, но все еще хорошо защищали от ветра.

Нона еще немного постояла, наблюдая, как по поверхности воды расползается ледяной узор Он рос из нескольких мест, и очень быстро его самые длинные усики соединились. Вскоре работа луны будет сведена на нет.

— А она не утекает под лед? — Это почему-то казалось неправильным. Столько тепла потрачено впустую. Такой маленький результат. Если бы при прохождении луны ледяной покров действительно каждую ночь таял бы на дюйм, кто знает, что могло бы произойти?

— Некоторая утекает. Большая часть снова замерзает. Мы почти в десяти милях от Коридора.

Нона присоединилась к Зоул в укрытии и прижалась к ней. Они сгрудились вокруг углей костра. Еще до того, как сон вернулся к Ноне, не осталось ни клочка открытой воды. Лед снова замерз, и ветер гнал тонкую снежную пыль по его глади.

НОНА ПРОСНУЛАСЬ ОТ оглушительного треска ломающегося льда.

— Что?

— Торос растет. Нам пора двигаться. — Зоул почти закончила укладывать вещи. На востоке солнце пыталось вырваться из-за горизонта. — Сейчас. — Осколки льда сыпались на стены их убежища и разлетались вдребезги там, где новые блоки поднимались из основного покрова.

— Не оглядывайся. — Зоул вышла из укрытия и зашагала прочь. Нона последовала за ней. Куски льда с силой ударили ее по спине, когда она вышла на открытое место, другие промчались мимо и улетели на сотни ярдов.

Отойдя подальше от тороса, Нона и Зоул остановились и повернулись в ту сторону, откуда пришли. За этим торосом — и за вторым и за третьим — поднимались Грэмпейны, неумолимые каменные зубы прорезали лед.

— Я не хочу на них лезть. — От одного вида вершин Нона почувствовала холод. Пальцы рук и ног уже онемели.

— Мы подождем здесь. — Зоул сложила руки на груди.

Нона вздохнула.

— Тогда пошли. — Она двинулась прочь. Зоул осталась на месте. — Хорошая шутка. — Она жестом поманила лед-девушку.

— Шутка?

Нона поплелась назад:

— Зачем нам ждать здесь?

— Я кое с кем встречаюсь.

Нона оглядела белое пространство вокруг них:

— Со снежным человеком?

Зоул нахмурилась:

— Я не...

— Это была шутка, Зоул!

Зоул нахмурилась еще сильнее:

— Разве шутки не должны заставлять людей...

— Просто скажи, с кем мы встречаемся!

Зоул поджала губы и прищурилась, глядя куда-то вдаль:

— Таркакс Лед-Копье.

— Таркакс? — Нона моргнула.

— Да.

— Тот самый Таркакс, который работал в Калтессе? Тот самый Таркакс, который должен был защищать нас, когда Раймел Таксис пришел убить меня во время похода? — Нона предполагала, что этот человек был, по крайней мере, из лед-племен, но в саму мысль о встрече с кем-то в этой глуши было трудно поверить, не говоря уже о человеке, которого она кого-то знала.

— Да.

— Не похоже, что он идет. — Нона медленно повернулась, призывая свою ясность. — А как он вообще нас найдет во всем этом?

— Мы тень-связаны. Он легко найдет нас, если мы не двинемся с места.

— А. — Нона не видела Таркакса с того дня, как убила Раймела Таксиса. Клера воткнула в Таркакса булавку, покрытую тюрягой. Нона догадывалась, что этот инцидент был чем-то вроде пятна на репутации воина.

Некоторое время говорил только ветер.

— И как долго мы будем ждать? — Ноне становилось все холоднее, причем ей было холодно с самого начала. Ходьба, по крайней мере, давала немного тепла.

— Теперь уже недолго.

— Ты его чувствуешь?

— Я их вижу.

— Их? — Нона проследила за взглядом Зоул. Она не видела ничего, кроме белого. Ее ясность внесла еще несколько оттенков в ледяной пейзаж, но это все еще была просто палитра из льда и снега.

— Жди.

Нона ждала, глядя изо всех сил, пока ее глаза не начали слезиться. Она, по-прежнему, ничего не видела: